Первая любовь

She stood facing me, and looked at me; and I belonged to her altogether from head to foot directly she looked at me....	Она стояла передо мною и глядела на меня -- а я принадлежал ей весь, с головы до ног, как только она на меня глядела...
A quarter of an hour later I was running races with the cadet and Zina?da. I was not crying, I was laughing, though my swollen eyelids dropped a tear or two as I laughed. I had Zina?da's ribbon round my neck for a cravat, and I shouted with delight whenever I succeeded in catching her round the waist.	Четверть часа спустя я уже бегал с кадетом и с Зинаидой взапуски; я не плакал, я смеялся, хотя набухшие веки от смеха роняли слезы; у меня на шее, вместо галстучка, была повязана лента Зинаиды, и я закричал от радости, когда мне удалось поймать ее за талию.
She did just as she liked with me.	Она делала со мной все, что хотела.
XIX	XIX
I should be in a great difficulty, if I were forced to describe exactly what passed within me in the course of the week after my unsuccessful midnight expedition.	Я пришел бы в большое затруднение, если бы меня заставили рассказать подробно, что происходило со мною в течение недели после моей неудачной ночной экспедиции.
It was a strange feverish time, a sort of chaos, in which the most violently opposed feelings, thoughts, suspicions, hopes, joys, and sufferings, whirled together in a kind of hurricane. I was afraid to look into myself, if a boy of sixteen ever can look into himself; I was afraid to take stock of anything; I simply hastened to live through every day till evening; and at night I slept ... the light-heartedness of childhood came to my aid.	Эта было странное, лихорадочное время, хаос какой-то, в котором самые противоположные чувства, мысли, подозренья, надежды, радости и страданья кружились вихрем; я страшился заглянуть в себя, если только шестнадцатилетний мальчик может в себя заглянуть, страшился отдать себе отчет в чем бы то ни было; я просто спешил прожить день до вечера; зато ночью я спал... детское легкомыслие мне помогало.
I did not want to know whether I was loved, and I did not want to acknowledge to myself that I was not loved; my father I avoided-but Zina?da I could not avoid....	Я не хотел знать, любят ли меня, и не хотел сознаться самому себе, что меня не любят; отца я избегал -- но Зинаиды избегать я не мог...
I burnt as in a fire in her presence ... but what did I care to know what the fire was in which I burned and melted-it was enough that it was sweet to burn and melt.	Меня жгло как огнем в ее присутствии... но к чему мне было знать, что это был за огонь, на котором я горел и таял, -- благо мне было сладко таять и гореть.
I gave myself up to all my passing sensations, and cheated myself, turning away from memories, and shutting my eyes to what I foreboded before me....	Я отдавался всем своим, впечатлениям и сам с собой лукавил, отворачивался от воспоминаний и закрывал глаза перед тем, что предчувствовал впереди...
This weakness would not most likely have lasted long in any case ... a thunderbolt cut it all short in a moment, and flung me into a new track altogether.	Это томление, вероятно, долго бы не продолжилось... громовой удар разом все прекратил и перебросил меня в новую колею.
Coming in one day to dinner from a rather long walk, I learnt with amazement that I was to dine alone, that my father had gone away and my mother was unwell, did not want any dinner, and had shut herself up in her bedroom.	Вернувшись однажды к обеду с довольно продолжительной прогулки, я с удивлением узнал, что буду обедать один, что отец уехал, а матушка нездорова, не желает кушать и заперлась у себя в спальне.
From the faces of the footmen, I surmised that something extraordinary had taken place....	По лицам лакеев я догадывался, что произошло нечто необыкновенное...