Первая мировая война

Если даже современники с трудом понимали Хэйга, то сегодня его личность стала настоящей загадкой. Успешными генералами Первой Мировой войны были те, кто не сломался и не впал в пессимизм, когда им выпала тяжкая участь иметь дело с цифрами потерь. Некоторые, однако, умудрялись сочетать изворотливость ума с яркими человеческими чертами: невозмутимость Жоффра, степенность Гинденбурга, пламенность Фоша, уверенность Кемаля. Хэйг же ни в манере поведения на публике, ни в личных дневниках не касался свойственных человеку переживаний, проявлявшихся в прошлом или настоящем, ничем не компенсируя свою отчужденность и избегая какого бы то ни было обычного общения. Казалось, что он двигался среди ужасов Первой Мировой войны, ведомый каким-то внутренним голосом, изрекавшим ему высшую цель и его собственную судьбу. Как мы теперь знаем, это было не просто впечатлением. Хэйг одновременно с энтузиазмом практиковал спиритизм и был приверженцем традиционной религии. Еще будучи молодым офицером, он принимал участие в спиритическом сеансе, в ходе которого медиум вызывал по его просьбе дух Наполеона. Занимая пост главнокомандующего, он находился под влиянием пресвитерианского священника, чьи проповеди укрепили в нем веру в то, что он напрямую общается с Богом и играет главную роль в осуществлении божественного замысла в этом мире. Хэйг был убежден, что его простую религию разделяют и его солдаты, и она вдохновляет их, вселяя готовность переносить опасность и страдания, бывшие их долей на войне, которой он управлял.

Невзирая на свои странности, Хэйг оставался знающим свое дело военным, превосходящим Френча по всем аспектам военной практики, и его мастерство нигде не проявилось в такой степени, как при подготовке операции на Сомме. Это поле битвы, возвышенное и пустынное, не оспаривалось с первых дней войны. Со своей стороны, немцы воспользовались отсутствием каких-либо военных Действий в этом районе с 1914 года, чтобы создать одну из самых сильно укрепленных позиций на всей протяженности Западного фронта. Твердая, сухая меловая порода легко разбивалась взрывами, и им удавалось строить блиндажи глубиной до десяти метров, непроницаемые для артогня, оборудованные для того, чтобы выдерживать осаду, и связанные с тылом заглубленным телефонным кабелем и глубокими коммуникационными траншеями. На поверхности соорудили сеть пулеметных точек, со всех сторон перекрывавших подступы с безлесных низин, э по границе их огневой зоны окопы защищали плотные заграждения из колючей проволоки. У немцев было достаточно времени, чтобы все это построить. Из полудюжины дивизий, базировавшихся в секторе Соммы, 52-я находилась здесь с апреля 1915 года, 12-я — с октября, а 26-я и 28-я резервные — с сентября 1914 года. Сооружая эти укрепления, они заботились о собственной безопасности. По другую сторону нейтральной полосы с 1914 года мало что было сделано. Французы, удерживавшие этот сектор до тех пор, пока в августе участок фронта, контролируемый англичанами, не расширился на юг, считали его "спокойной территорией". Оборону держали силами артиллерии и небольшого количества пехоты. Британцы были настроены более агрессивно. Когда Хэйг принял командование, инфраструктура не была рассчитана на крупное наступление. Под его руководством территория позади Соммы, от маленького торгового городка Альбера до столицы департамента Амьена, расположенного в сорока километрах позади него, была превращена в колоссальный военный лагерь. Территория была прорезана новыми дорогами, ведущими к передовым позициям, усеяна складами боеприпасов, огневыми точками и лагерями солдат, которым предстояло идти в атаку. Как специалист по военной технике Хэйг не мог ошибиться. Ему оставалось доказать свой талант тактика.