Первая мировая война

Наконец, уверенность в способности артиллерии вести настильный заградительный огонь была неуместной. Движение полосы взрывающихся снарядов перед рядами наступающей пехоты, в идеале в 50 метрах впереди или даже менее, было техническим новшеством и требовало высокого мастерства артиллеристов. Без связи между пехотными батальонами и артиллерийскими батареями — впоследствии для этого применялось тактическое радио, но эта разработка была еще в будущем — артиллерия была вынуждена вести огонь по расписанию, рассчитанному исходя из скорости, с которой, как предполагалось, должна была наступать пехота, то есть примерно 50 метров а минуту. Орудия должны были вести огонь по определенной линии окопов, а затем перейти к следующей линии в момент, когда пехота, предположительно, будет на подходе. На практике, поскольку артиллерия опасалась уничтожить собственную пехоту, промежутки по расстоянию между переходами делались слишком длинными, но на слишком короткое время. В результате уделом атакующих слишком часто было наблюдать заградительный огонь далеко впереди себя, позади окопов, по прежнему крепко удерживаемых неприятелем, не имея возможности что-либо исправить. Корректировка, применявшаяся в некоторых корпусах, привела к тому, что волна заградительного огня двигалась то вперед, то назад, и иногда безо всякого предупреждения, так что пехота, покинув укрытия, могла оказаться под "дружественным огнем". Но самым скверным из всех этих действий артиллерии был слишком ранний перенос заградительного огня от передовых позиций противника, когда пехота еще находилась на нейтральной полосе и часто перед еще неразрезанными проволочными заграждениями. Ветеран Галлиполи, командир батареи тяжелой артиллерии 3-го корпуса Хантер-Уэстона "знал, что атака… в его секторе обречена, когда командир корпуса приказал тяжелой артиллерии перенести огонь с передовой линии вражеских окопов за 10 минут до начала атаки, а полевой артиллерии — за две минуты до "часа ноль". Это был не единственный сектор, где заградительный огонь переносили настолько рано. Почти везде на фронте Четвертой армии 1 июля артиллерийский огонь совершенно не согласовывался с действиями пехоты, которой приходилось наступать на кое-как разрушенные или вообще неповрежденные проволочные заграждения и на окопы, полные немецких солдат, сражавшихся за свою жизнь.

Тому, что пехоте оставалось делать в подобных обстоятельствах, посвящено огромное количество литературы, основная часть которой написана достаточно недавно. Новое поколение молодых военных историков любит переигрывать по новой сражения с участием британских экспедиционных войск, делая это со страстью, которая более понятна у переживших ужасы войны в окопах, чем у академических аналитиков, еще не родившихся в описываемое время. На более детализированном техническом уровне новые историки Западного фронта исследовали огромное количество спорных вопросов, например, каковы были реальные отношения между стрелками, пулеметчиками и гренадерами, способы наилучшего использования потенциала усовершенствованного вооружения пехоты или что должно было представлять собой идеальное пехотное формирование — колонну, линию или проникающий "сгусток". Трата энергии на подобные пересмотры, представляется, по крайней мере, с точки зрения автора данной работы, бессмысленной. Простая истина окопной войны 1914 — 1918 годов заключалась в том, что наступление огромных масс солдат, не защищенных ничем, кроме собственной униформы, как бы они ни были обучены и вооружены, против таких же масс других солдат, защищенных земляными сооружениями и колючей проволокой и вооруженных скорострельным оружием, неизбежно должно было закончиться крайне тяжелыми потерями среди нападавших. Было доказано, что результат будет именно таким, каковы бы ни были вариации тактики и вооружения, а вариаций было множество, начиная со сражения на Эне в 1914 году и заканчивая Соммой и Мезом в 1918-м. Артиллерия внесла свой вклад в это массовое убийство, наравне со штыками и гранатами, когда доходило до рукопашной схватки в лабиринте окопов. Основной и непреложный факт состоит в том, что условия войны между 1914 и 1918 годами предрасполагали к таким бойням, и только совершенно иные технологии, недоступные в этом поколении, могли предотвратить такой исход.