Первая мировая война. Катастрофа 1914 года

Сержант Поль Гурдан переживал, что приходится оставлять прикованную к постели жену с четырьмя детьми – теперь забота о них ляжет на плечи его пожилых родителей. Уповать оставалось лишь на Бога: «Господь дал мне силы побороть все страхи и тревоги и думать только о защите родины»{239}. Анри Перрен, владелец небольшой скобяной лавки в Вене, сперва в спешке носился по городу, улаживая вопросы с долгами, затем наставлял молодую жену, как управлять лавкой в его отсутствие. После этого вся семья преклонила колени и вместе помолилась. Двум своим маленьким детям Перрены объяснили, что «папа должен ненадолго уехать по государственным делам»

{240}. На тысячах железнодорожных станций каждого мобилизованного провожала на поезд группа стоически молчащих, волнующихся или рыдающих в открытую родственников. Кто-то кричал задорно: «По вагонам, все на Берлин! Зададим жару!» «Люди улыбались, но не аплодировали»{241}

, – свидетельствовал Андре Жид, наблюдавший эти проводы. Кому-то из крестьян – молодым парням, которым прежде не выпадала роскошь куда-то уехать в разгар страды, – отлучка представлялась отдыхом. Кто-то попытался дезертировать в леса, но суровые сельчанки заставили большинство покорно явиться в казармы.

Прокатившаяся по Европе волна мобилизации повлекла за собой масштабные перемены в социальном укладе. «В покинутых мужчинами городках и селениях провинции Дофине царит атмосфера печали и обреченности», – писала региональная французская газета La Croix d’Isère. Ректор Гренобльской академии свидетельствовал: «По всей долине… смолкла привычная перекличка фермеров по дороге на рынок; оживленные разговоры о “видах на урожай” в кафе и на рыночных площадях сменились тревожным молчанием женщин, стариков и детей»

{242}. Техника простаивала, запасы хлеба истощались, поскольку опытных работников забрали, а горючее реквизировали для армии. В Мальвале механик в патриотическом порыве слил топливо из бака собственного автомобиля, чтобы молотилка проработала оставшиеся два дня до конца жатвы.

Британия, единственная из воюющих сторон не признававшая всеобщую воинскую повинность, располагала лишь крошечной профессиональной армией числом 247 432 человека, половина которой была рассеяна по колониям. В отличие от континентальных держав, где количество мобилизованных исчислялось миллионами, Британия поставила под ружье лишь 145 347 резервистов (солдат запаса, подлежащих призыву в военное время) и 268 777 солдат вспомогательных территориальных войск. И хотя в целом призыв прошел достаточно гладко, немало нашлось и тех, кого отрыв от гражданской жизни расстроил и даже возмутил. Капитан стрелковой бригады Лайонел Теннисон – внук знаменитого поэта и известный крикетист, предыдущей зимой игравший в отборочных матчах в Южной Африке, посадил под казарменный арест на три недели 15 резервистов, проявлявших симптомы того, что впоследствии назовут bolshiness – радикальные «большевистские» настроения. Арест, по словам Теннисона, «слегка их утихомирил»{243}

.

Австрийская армия превратила подготовку к столь желанной ее правителям войне в нелепый старомодный спектакль. Главной ее силой была экзотическая парадная форма и великолепные оркестры. В артиллерии кое-где все еще были в ходу бронзовые орудийные стволы 1899 года. Правящий класс империи Габсбургов мог сколько угодно разглагольствовать о том, что нужно сокрушить Сербию, однако большинство его представителей традиционно уклонялось от военной службы, оставляя этот удел более скромному сословию. На фронт отправилось старшее поколение, молодежь оставалась охранять мосты и станции. В первых списках потерь среди погибших значились отцы семейств от 42 лет и старше{244}. Много трудностей возникло с призывом врачей – особенно в сельских альпийских районах с плохим дорожным сообщением, тем более когда лошади, повозки и экипажи реквизировались для нужд армии{245}. Конрад целенаправленно готовил к наступлению на Сербию формирования, набранные из славянских меньшинств. Вена тешила себя надеждой, что столкновение с братьями по крови на поле боя укрепит верность империи у этих подданных.