Первая Мировая. Война между Реальностями. Книга вторая

― сосредоточение к северу от Варшавы 10-й армии после Восточно-Прусской операции,

― развертывание на правом фланге Юго-Западного фронта новой 9-й армии в ходе Люблин-Холмского сражения Галицийской операции,

― переброска к Варшаве 1-го и 2-го Сибирских корпусов во время боев за Варшаву-Ивангород,

― переброска на среднюю Вислу 55-й и 57-й стрелковых дивизий, частей 3-й Туркестанской стрелковой бригады и 3-й Сибирской стрелковой дивизии в Лодзинском сражении.

Понятно, что быстрое сосредоточение новых и значительных сил на решающем на данный момент направлении было важным козырем в руках российского командования, и не будет преувеличением сказать, что именно «подходящие по мобилизации» части и соединения обеспечили в целом благоприятный для России исход летне-осенних сражений.

И вот теперь предвоенный график закрыт: «новые дивизии» закончились.

Какие-то крохи еще оставались. Н. Данилов перечисляет 9-ю и 10-ю сибирские дивизии, еще два полка 3-й Туркестанской бригады, формируемые 13-й и 15-й корпуса; на конец ноября 1914 года все эти части находятся в стадии формирования, и установить точное время их прибытия на фронт не представлялось возможным.

Становилось ясно, что отныне фронтовым командованиям нужно будет рассчитывать только на себя.

Казалось бы, из этого с очевидностью следует необходимость создания Резервного фронта, находящегося в прямом подчинении Ставки, но такого вывода не делает ни Н. Данилов, ни совещание в Седлеце.

Выделение в состав Резервного фронта двух — трех армий автоматически вынуждало русское главнокомандование перейти к обороне на всем театре военных действий — по крайней мере, до преодоления наиболее острой фазы кризиса военного снаряжения и формирования новых соединений.

Такое решение напрашивалось хотя бы в связи со временем года, крайней усталостью войск и очевидной невозможностью достигнуть стратегической цели войны в ходе одной, пусть и самой удачной операции.

Николай Николаевич это все понимает, но ему жалко терять плоды кампании 1914 года, в общем и целом, весьма успешной для русской армии. Кроме того, сказывается национальный характер — в русской военной истории почти нет примеров своевременного, преднамеренного, не вынужденного действиями противника перехода к стратегической обороне. Курская дуга и, отчасти, «стояние» на реке Угре — исключения, лишь подтверждающие это правило.

В результате, русское командование — на всех уровнях: главковерха, командующих фронтами, автора пресловутой «записки» — остается верным себе и национальным традициям. Оно принимает половинчатое решение[40].

Нет никаких принципиальных возражений против перехода к обороне, тем более что на этом настаивает Н. Рузский. Поэтому будет и оттягивание фронта на Средней Висле, и сдача Лодзи, и арьергардное Ловичское сражение.

Одновременно 10-й армии ставятся активные задачи. По мысли Н. Данилова, ее следует усилить группировкой из «не менее чем трех корпусов», действующих в направлении Сольдау Идея, несомненно, верная, но этих корпусов нет, а те, что высвобождаются при отходе 2-й и 5-й армии, понадобятся, чтобы противостоять декабрьскому наступлению Э. Людендорфа. Но тогда сил у 10-й армии не хватит, и она неминуемо застрянет перед Летценскими укреплениями (опять?).

Австро-Венгерская армия, в отличие от германской, считается разбитой, что провоцирует два наступления: правым флангом Юго-Западного фронта на Ченстохов — Краков, а центральными армиями — на Оппельн (100 км к западу от Ченстохова).

Проведение этих операций предполагает обеспечение минимальными силами Галиции и обязательное выдвижение основных сил Юго-Западного фронта в Карпаты.

Из общих соображений (время года, кризис военного снаряжения, усталость войск, особенности рельефа и дорожной сети в Карпатах) было понятно, что армии там застрянут, единого удара не получится, операция разобьется на ряд частных боев отдельных корпусов за те или иные тактически важные позиции и почти наверняка сдвинется к югу.

Таким образом, план боевых действий, в общих чертах согласованный на совещании в Седлеце, предполагал, что русские армии втянутся в долговременные и в целом малоперспективные бои в Карпатах и Восточной Пруссии, и эти сражения поглотят все наличные и формируемые резервы.

Но может быть, точнее будет сказать, что никакого плана не было вовсе, а войска «тянула» в Карпаты оперативная инерция.

Ловичское сражение