Первая Мировая. Война между Реальностями. Книга вторая

Начальник генерального штаба предполагает нанести главный удар на Наревском фронте, Э. Людендорф и П. Гинденбург настаивают на более широком охвате — от Немана в обход Ковеля на Вильно и далее на Минск[60]. Вильгельм II принимает сторону Э. Фанкельгайна и приказывает «12 июля прорвать русские позиции на Нижнем Нареве по обе стороны Прасныша». Э. Людендорф, однако, готовит два наступления — на юг силами группы Гальвица, переименованной в 12-ю армию, и на восток силами только что сформированной Неманской армии.

В это же время «австрийский сектор» делится на две группы: Северную фон Макензена (4-я австро-венгерская и 11-я германская армии) и Восточную (остальные армии). Макензен наступает на север в междуречье Вислы и Буга, Восточная группа продолжает операцию в Галиции. Понятно, что по мере продвижения Макензена на север между группами образуется разрыв, и оба его фланга оказываются открытыми. В разрыв между Северной и Восточной группами назначен корпус, но пока он не подошел, 11-я армия должна будет сама обеспечивать свой южный фланг. Северный фланг должна прикрыть 1-я австро-венгерская армия, для чего она должна быстро подвигаться к Висле.

Таким образом, летом 1915 года почти одновременно австро-германцы ведут пять операций: с севера на юг — Риго-Шапельскую, Праснышскую (Наревскую), Ивангородскую, Люблинскую (Грубешовскую) и Волынскую.

С формальной точки зрения нечего возразить: геометрия операции идеальна, русским армиям в Польском выступе угрожает расчленение, окружение и полное уничтожение. В действительности, однако, удары наносятся отдельными армиями, ни одна из которых не является достаточно сильной. По сути, план исходит из того, что русский фронт уже распадается, и в сущности все равно как здесь «играть».

Приходится заметить, что у превосходной немецкой военной машины были свои недостатки. Немцы — и в Первую мировую войну, и во Вторую — были склонны переоценивать достигнутые успехи и очень спешили с реализацией достигнутого преимущества. В результате оперативный замысел, цельный на этапе сражения, на этапе преследования размывался в нечто неопределенное, построенное не столько на стратегии, сколько на жадности: схватить все и сразу, и сделать это минимальными силами.

Можно сказать, что немцы плохо разбирались в соотношении времени и темпа. Они полагали, что преждевременной переброской корпусов на восток в августе 1914 года или постановкой активных задач каждой армии Восточного фронта в июне 1915 года, выигрывается время, однако, в действительности, происходила потеря темпа.

Данный урок Первой мировой не был усвоен, и в следующей войне немцы точно так же спешили с реализацией преимущества. При осуществлении плана «Барбаросса» это привело к катастрофическим для них последствиям.

Люблинская, Ивангородская и Волынская операции

Главная ударная сила наступления в междуречье Вислы и Буга, 11-я германская армия устала до последней степени, тылы отстали. Возможности быстрого развития операции дополнительно ограничивались еще и тем, что 11-я армия сама обеспечивала свои фланги и отчасти тыловые сообщения[61]

.

Российская Ставка считает поворот армии Макензена на север само собой разумеющимся и реагирует хотя и формально, но достаточно эффективно. Третья армия переподчинена Северо-Западному фронту, на ее левый фланг направлена новая 13-я армия (23-й, 29-й, 31-й армейские, 2-й и 5-й кавказские корпуса)[62], прикрывшая стык с Юго-Западным фронтом.

Германские войска продвигались вперед достаточно медленно и остановились на рубеже Люблин — Холм. Первая австрийская армия вышла на подступы к Иван-городу, следуя в эшелоне за 4-й, которая, в свою очередь, отставала от 11-й германской на один дневной переход.

В российской историографии это германское наступление обычно рассматривается, не как самостоятельное сражение, а как инерционное завершение Горлицкого прорыва.

То же самое относится и к Волынской операции. К середине лета силы австрийцев на Восточном фронте уменьшились на два корпуса, отправленных в Италию, 3-я армия готовилась к переброске на Балканы[63]. В этих условиях из наступления ничего путного не вышло, что не рассматривалось австро-венгерским руководством, как проблема.

Несколько позднее, в конце августа — начале сентября, перегруппировав войска, австрийцы нанесли сильный удар на Луцк и Сарны, вызвав в штабе Юго-Западного фронта кратковременную панику и разговоры о неизбежности отхода за Днепр. Все, впрочем, закончилось позиционными боями на реках Стырь и Стрыпа.

Праснышская (Наревская) операция

Насколько можно судить, Праснышская операция рассматривалась германским командованием как центральное сражение летнего периода 1915 года. Планировалось что-то вроде нового Горлицкого прорыва: ударная армия наступает на широком фронте, пользуясь относительным преимуществом в живой силе (177 тысяч человек против 144 тысяч) и почти абсолютным — в артиллерии (1256 орудий против 377).