Первая мировая война в 211 эпизодах

Лаура до странности спокойна, покидая свой большой дом. Дом опустошен, и точно так же все чувства исчезли из ее души. То, что раньше служило ей домом, теперь стало лишь местом страданий.

До последней минуты она боялась, что что-нибудь случится, что кто-то придет и помешает им уехать. Вокзал забит немецкими солдатами, они поедут на том же поезде, что и она. Лаура с детьми уже на перроне. Белая собачка Даш тоже с ними. Лаура де Турчинович представляется капитану, который будет сопровождать их в пути. Она устала, за спиной бессонная ночь. Но капитан и его люди выглядят еще более усталыми. Последние шесть недель их непрестанно перебрасывают с места на место. Немецкий офицер просто с ног валится от усталости и едва понимает, что происходит.

Лаура сторожит свои вещи. Следит, чтобы на поезд погрузили все три баула. Потом быстро прощается с кухаркой. Лаура дает ей денег и рассказывает, где припрятана бутылка с эфирным маслом, оно потребуется для Даша, если будет не хватать еды: маленькую собачку нельзя взять с собой, и она словно понимает это, беспокойно ерзает.

И вот поезд отправляется.

Лаура видит, как кухарка исчезает из виду. Видит, как друг семьи на прощание машет им шляпой. Видит, как расстилается перед ней плоская, пустынная осенняя равнина. Видит руины. Видит военнопленных за работой. Она ощущает облегчение и в то же время беспокойство. Они покидают место, ставшее для них тюрьмой, и вместе с тем едут к врагу. В Восточную Пруссию. В Германию.

Маргграбова. Они пересаживаются на другой поезд и проходят паспортный контроль. На вокзале полно народу. Много хорошо одетых дам и молодых женщин, которые ждут транспорт с ранеными солдатами. Лаура не находит места для себя и своих детей, и они садятся прямо на пол в уголке и ждут. Время идет. Дети устали и капризничают. Окружающие с любопытством смотрят на них. Дети расходятся все больше, хнычут, жалуются. Забывшись, Лаура шикает на них по-английски.

Реакция со стороны окружающих незамедлительна. “Англичанка!” — кричат женщины. Лаура пытается объяснить: “Нет, американка!” Но никто ее не слушает. Ее окружает враждебная толпа, большинство в ней — женщины, ее осыпают ругательствами, швыряют в нее разные вещи. Лаура забивается в угол, пряча троих испуганных детей под своими юбками. Но вот через толпу к ним пробился сопровождавший их офицер и вызволил их. Они забираются в свой поезд. Лаура стирает плевки со своей одежды.

Инстербург. Стало совсем холодно, они снова пересаживаются на другой поезд. Дети “измотаны, хотят пить и есть”. Несмотря на то что у них был билет первого класса, им вскоре пришлось покинуть свое купе. Всю ночь они ехали через темную, чужую территорию.

Берлин. Шесть часов утра.

Через три дня Лаура де Турчинович вместе с тремя детьми пересекла границу Голландии. У Бентхайма они сами и то, что осталось от их багажа, подверглись тщательному досмотру. Чиновница-немка заставила их раздеться догола и исследовала их одежду и обувь, а Лауре долго расчесывали волосы (с целью обнаружить какое-нибудь тайное послание, написанное на ее голове). Помимо одежды и обуви, которая была на них, ей разрешили оставить свидетельства о рождении детей, три фотографии и молитвенник. Вот и все. Им позволено ехать дальше. Когда поезд оказывается в Голландии, ее буквально начинает колотить.

69.

Среда, 15 сентября 1915 года

Владимир Литтауэр задерживает врага в бою у Двины

Это самое убийственное изречение на войне: “Любой ценой!” Его жертвы исчисляются сотнями тысяч. Что-то надо завоевать “любой ценой”, или защитить “любой ценой”, или просто осуществить “любой ценой”. Эти слова легко произносить над картой в штаб-квартире, за много километров от фронта, или за столиком в ресторане. Они энергично и призывно звучат в приказе генерала, в речи политика, в газетном заголовке, демонстрируя, что колебания первого года войны и разочарования никоим образом не согнут нашу волю, — наоборот!

Но потом слова должны претвориться в действия.

Попятное движение русской армии, с начала мая, после вражеского прорыва на юго-востоке, теперь в конце концов расползлось, подобно глетчеру, и на другой, более стабильный участок фронта — на северо-западе, куда и был послан в июле полк Литтауэра, после небольшой передышки под Петроградом. Здесь началось всеобщее русское отступление, по направлению к реке Двине. Когда война была еще исполнена надежд на быстрые победы, кавалерийские полки, подобно полку Литтауэра, шли впереди, разведывали и защищали; но теперь, когда армия отступает, эти же кавалерийские полки оказались далеко позади, прикрывали своих, задерживая врага.

Последнее было их задачей на этот день. В то время как пехота позади них пытается укрыться за рекой, они должны постараться удержать преследующих их немцев “любой ценой”.

Весь день их теснит вражеская пехота.