Читаем Первая мировая война в 211 эпизодах полностью

Первая мировая война в 211 эпизодах

Обратно возвращались в приподнятом настроении. Конечно, они так и не нашли дозора, который должны были уничтожить, согласно приказу, но солдаты радовались тому, что уцелели, а Монелли просто ликовал, получив боевое крещение. Вернувшись на свои позиции, они пролезли через дыру в колючей проволоке. Там их ждал командир дивизии, суровый, холодный и мрачный. И когда майор, командир батальона, в котором служил Монелли, появился в строю марширующих солдат, командир дивизии остановил его и отчитал. Они были обязаны найти вражеский дозор. Должны были захватить его. У них подозрительно малые потери. И так далее. Затем командир дивизии остался стоять на дороге и с недовольным видом взирал на шагающих мимо солдат. Когда все прошли, генерал сел на заднее сиденье поджидавшего его автомобиля и уехал.

К вечеру они добрались до своей пустующей деревни. Монелли прошел в промерзший белый дом, вновь расстелил спальный мешок на низенькой кушетке в спальне стиля рококо. Через дыру в крыше было видно мерцание звезд.

83.

Воскресенье 26 декабря 1915 года

Ангус Бьюкенен идет в ночной дозор под Тиетой в районе холмов Тайта

Их окружает непроглядная тьма, в небе сияют звезды, но луны не видно. Бьюкенен, как и другие, надел мокасины: невозможно без шума ходить по бушу, если на тебе грубые ботинки. Задание у них привычное: не дать немецкому патрулю устроить диверсию на железной дороге Уганды. Сейчас половина десятого вечера. Вскоре маленький отряд отправляется патрулировать дорогу, которая приведет их к тому месту, в восьми километрах отсюда, где они будут сидеть в засаде. Они идут, растянувшись длинной вереницей. Время от времени останавливаются, чтобы прислушаться.

Ангус Бьюкенен только что получил чин лейтенанта. Его карьера в 25-м батальоне королевских фузилеров оказалась стремительной: еще в апреле он был всего лишь рядовым. И он не без грусти оставил жизнь простого солдата, которую считал “веселой, беспечной и беспорядочной”.

Через некоторое время они вдруг услышали треск и остановились.

Звук раздавался слева от дороги.

Они слышат хруст ломаемых веток, шелест листвы. Вражеский патруль не будет передвигаться столь неосторожно. Совершенно верно. Перед ними мелькает носорог. Они замирают на месте. В темноте не разглядеть, намерено ли это великолепное животное напасть на них. Они обмениваются тревожными взглядами. Носороги часто встречаются в этих местах, и они очень опасны, гораздо опаснее львов. Бьюкенен уже усвоил, что львы могут напасть только тогда, когда ранены. За последний год 30 британских солдат в Восточной Африке были растерзаны дикими зверями. Носорог засеменил прочь и исчез в кустарниках. Опасность миновала.

Четверо осторожно двинулись дальше.

Под раскидистым манговым деревом они обнаружили еще пылающие угольки костра. Где-то во тьме притаился враг.

Взошла луна. Они видят свои тени на пыльной дороге — вытянутые, невесомые очертания. Неподалеку блестит река.

К полуночи они приходят на место, откуда открывается хороший обзор железной дороги. Они прячутся в буше и выжидают. Все ждут и ждут.

Ночь прошла тихо, прерываемая лишь звуками Африки. Кричали обезьяны в высоких деревьях на речном берегу, позади железной дороги, раскачиваясь и ломая сухие ветки. Одинокая сова ухала где-то вдали… Иногда обнаруживал свое присутствие какой-нибудь хищный зверь. Тишина часто прерывалась низким, леденящим душу воем гиен и тявканьем шакалов, похожим на собачий лай, — но лишь на короткий миг, чтобы потом эти звуки, подобно призракам, исчезли в черной, бездонной глубине ночи.

С восходом солнца стало можно сказать, что еще одна ночь миновала без происшествий. Они развели костер, заварили себе чай, а потом, при свете солнца, двинулись назад.

Вокруг лагеря солдаты готовились расчищать большую территорию, там штабелями лежали предметы первой необходимости. По слухам, ждали серьезных подкреплений. Бьюкенен: “Мысль о том, что мы вскоре вступим на землю врага, воодушевляла нас”.