Первая ночь

— Не сердитесь. Пожалуй, будет лучше закончить на сегодня. Тем более что через четыре хода вы поставите мне мат.

— Через три! Вы озабочены куда сильнее, чем я мог предположить, но не буду настаивать. Я ваш друг, расскажете, когда сочтете нужным.

Вакерс встал и направился к двери, надел в прихожей плащ и обернулся: Айвори по-прежнему смотрел в окно.

— Завтра я возвращаюсь в Амстердам. Приезжайте на несколько дней, прохлада каналов вернет вам сон. Будете моим гостем.

— Я полагал, что нам лучше не появляться вместе…

— Дело закрыто, так что больше нет нужды в тайных играх. И бросьте терзаться, вы ни в чем не виноваты. Мы должны были предвидеть реакцию сэра Эштона и его упреждающий удар. Я не меньше вашего удручен тем, как все закончилось, но тут вы бессильны.

— Все подозревали, что рано или поздно сэр Эштон вмешается, но позиция лицемерного умолчания всех устраивала. Вам это известно не хуже моего.

— Клянусь вам. Айвори, если бы я только мог предположить, что он станет действовать так жестоко и стремительно, сделал бы все, чтобы ему помешать.

— И что конкретно было в ваших силах?

Вакерс посмотрел на Айвори и отвел взгляд.

— Приглашение в Амстердам остается в силе, приезжайте когда захотите. И последнее: давайте не будем учитывать результат сегодняшней партии. Всего наилучшего.

Не дождавшись ответа, Вакерс покинул квартиру, сел в лифт и нажал на кнопку первого этажа. Его шаги отозвались гулким эхом в пустом холле. Он потянул на себя тяжелую дверь подъезда и перешел на другую сторону улицы.

Ночь была теплая. Вакерс спустился на Орлеанскую набережную и взглянул на фасад дома: на шестом этаже в окнах гостиной Айвори погас свет. Он пожал плечами и продолжил прогулку. Как только он свернул за угол улицы Ле-Регратье, припаркованный у тротуара «ситроен» дважды мигнул фарами. Вакерс открыл дверцу и устроился на пассажирском сиденье. Водитель протянул руку к ключу зажигания, но голландец жестом остановил его:

— Подождем несколько минут, если не возражаете.

Они не разговаривали. Тот, кто сидел за рулем, достал из кармана пачку сигарет и чиркнул спичкой:

— По какой причине мы торчим тут у всех на виду?

— Телефонная кабина прямо напротив.

— О чем вы? На набережных нет кабин.

— Будьте любезны, затушите сигарету.

— Вы стали борцом с курением?

— Нет, но огонек могут заметить с улицы.

На набережную вышел мужчина. Остановился, облокотился о парапет.

— Это Айвори? — спросил человек за рулем.

— Нет, Папа Римский!

— Он говорит сам с собой?

— Он звонит.

— Кому?

— Не валяйте дурака! Если человек вышел из дому среди ночи, чтобы сделать телефонный звонок с набережной, значит, хочет, чтобы имя собеседника оставалось тайной для остальных.

— Так зачем сидеть в засаде, раз мы все равно не можем услышать его разговор?

— Хочу проверить одну догадку.

— Проверили? Можем ехать?

— Нет, меня интересует, что будет дальше.

— Значит, у вас есть догадка?

— До чего же вы болтливы, Лоренцо! Как только он повесит трубку, выбросит симку сотового в Сену.

— Собираетесь нырять за ней?

— Вы и впрямь круглый идиот, дружище.

— Чем оскорблять, лучше объясните, чего мы ждем.

— Узнаете через несколько мгновений.

Лондон

В маленькой квартире на Олд-Бромптон-роуд зазвонил телефон. Уолтер поднялся с кровати, накинул халат и вышел в гостиную.

— Иду, иду, — закричал он, подходя к круглому столику, где стоял аппарат.

Он сразу узнал голос звонившего.

— По-прежнему ничего?

— Нет, я вернулся из Афин вечером. Он там всего четыре дня, надеюсь, скоро у нас будут хорошие новости.

— Я бы тоже хотел так думать, но не могу не тревожиться, я не спал всю ночь. Чувствую себя беспомощным, и это меня ужасает.

— Честно говоря, профессор, я тоже мало спал в последние дни.

— Думаете, он в опасности?

— Меня заверили в обратном, призвали к терпению, но видеть его в таком состоянии очень тяжело. Диагноз поставлен, это оказалось несложно.

— Я хочу знать, не покушался ли кто-то на его жизнь. Для меня это принципиально важно. Когда вы возвращаетесь в Афины?

— Завтра вечером, самое позднее — послезавтра, если не успею закончить все дела в Академии.

— Сразу же мне позвоните и постарайтесь хоть немного отдохнуть.

— Вы тоже. До свидания. Надеюсь, до завтра.

Париж

Айвори избавился от сим-карты и пошел назад. Вакерс и человек за рулем вжались в сиденья и инстинктивно пригнули головы, хотя он вряд ли мог их заметить. Через несколько мгновений силуэт Айвори исчез за углом.

— Ну что, мы можем наконец ехать? — поинтересовался Лоренцо. — Я проторчал тут весь вечер и голоден как волк.

— Придется вам еще немного потерпеть.

Свет фар разорвал завесу темноты над набережной, и к тому месту, где только что стоял Айвори, подъехала машина. Водитель вышел, перегнулся через парапет, пытаясь разглядеть что-то на берегу, пожал плечами и вернулся к своему автомобилю. Взвизгнули шины, и незнакомец скрылся из виду.

— Как вы узнали? — спросил Лоренцо.

— Гнусное предчувствие. К сожалению, теперь, когда я разглядел номер, опасения подтвердились.

— Что в нем такого ужасного, в этом номере?