Первая оборона Севастополя 1854–1855 гг. «Русская Троя»

Праздник Пасхи проведен был всеми, как говорится, начеку: получено было известие, что 9 апреля сильный неприятельский флот появился в виду Одессы и бомбардировал город. Ожидая появления его и у Севастополя, князь Меншиков выслал на крейсерство пароход «Владимир», который и оставался в море в течение всей ночи. В час пополудни 15 апреля «Владимир» донес, что видит неприятельский флот из 18 кораблей и 7 пароходов. Полавировав в виду Севастополя, неприятель скрылся, не предпринимая ничего решительного и даже не подходя близко к берегу. Появление этой эскадры не вызвало среди севастопольцев ни страха, ни удивления. Своим появлением неприятельские корабли возбудили только простое любопытство. Толпа зрителей стекалась на возвышенных местах, откуда было видно море, чтобы посмотреть на неприятельские суда, стоявшие в отдалении и не решавшиеся приблизиться к берегу. С уходом их в море и в Севастополе все пришло в обычный прежний порядок: никто не думал о предстоящей опасности, городская жизнь и увеселения шли по-прежнему. Ежедневно с шести часов вечера на кораблях, на пристани и на бульваре играло несколько хоров музыки. Толпы гуляющих любовались, как на рейде стройно и величаво стояли наши суда Черноморского флота, как между ними, на гладкой поверхности моря, извивались гребные суда, перевозившие команды с кораблей на берег и с берега на корабли.

Среди такой жизни севастопольцев не поразило новое появление утром 3 июня трех неприятельских пароходов. Шесть пароходов под начальством контр-адмирала Панфилова были посланы навстречу неприятелю. После небольшой перестрелки наши пароходы вернулись обратно. На рассвете 14 июля неприятельский флот опять показался близ Севастополя. Не обращая на него внимания, жители в виду его праздновали торжество закладки соборного храма во имя св. равноапостольного великого князя Владимира. Построение храма в том месте, где принял крещение св. Владимир, а в лице его и вся Россия, в виду неприятеля имело огромное значение.

– Кто не знает, – говорил при заложении храма преосвященный Иннокентий в своей проповеди, – кто не знает, что у врагов наших одно из самых задушевных желаний теперь состоит в том, чтобы каким бы то ни было образом отторгнуть здешнюю страну от состава России? Это было бы, по собственному признанию их, верхом их успеха против нас. А мы в это самое время, как бы в ответ на их безумную дерзость, полагаем ныне здесь основание храма во имя святого Владимира!.. Тем самым сильнее и внятнее всяких слов мы говорим врагам нашим как бы так: непростительно, грубо ошибаетесь вы, воображая, что полуостров Таврический составляет для России только недавнюю добычу меча и плод побед: нет, это древнее и родовое достояние наше; это наследие еще святого Владимира!.. Здесь купель нашего крещения, здесь начало нашей священной истории и народных преданий. Уступить после этого эту страну кому бы то ни было значило бы для России отказаться от купели своего крещения, изменить памяти святого Владимира… Возможно ли это? Скорее не останется во всех горах здешних камня на камне, нежели луна заступит здесь место Креста Христова!.. Такова, говорю, сила и таков смысл нынешнего нашего священнодействия по отношению к врагам нашим! И надобно же было им вчера явиться в таком множестве пред лицом этого града, как бы нарочно для присутствия при заложении этого храма и для выслушания урока, в нем заключающегося!..

Между тем английские и французские пароходы стали показываться в виду Севастополя все чаще и чаще; они осматривали берега и делали промеры, определяя глубину воды. По всему видно было, что союзники приготовлялись к высадке. Многие говорили о том, что неприятель собирается высадиться на берега Крыма, что он непременно высадится близ Севастополя, но все эти разговоры были не более как предположения: достоверно никто не знал о намерениях неприятеля. Гроза войны, висевшая над Севастополем, разразилась только 1 сентября и призвала жителей к усиленной и торопливой деятельности.

Часу в десятом утра 1 сентября 1854 года в Севастополе заметили приближавшиеся со стороны моря два корабля, а за ними густое облако дыма от большого числа пароходов. Находившийся в нескольких верстах от города телеграф в шесть часов вечера насчитывал до 100 неприятельских судов, а вслед за тем прискакавший в город казак объявил, что судов «видимо-невидимо, такая сила, что и пересчитать нельзя». В самом деле, издали казалось, что к берегу подходит большой движущийся город со множеством дымных труб, фабрик и заводов. Это был союзный флот с посаженными на суда пехотой, кавалерией и артиллерией. На нем перевозились войска трех держав: Франции, Англии и Турции числом более 63 000 человек; все они были размещены на 389 судах, больших и малых.