Первая после бога (СИ)

Хуже перепуганной толпы только перепуганная толпа, запертая в ограниченном пространстве. Где все орут, никто никого не слышит, и паника растёт в геометрической прогрессии. К сожалению, легкораненые и те, кого раненными можно вовсе не считать, родственники пострадавших и случайные зеваки, попадают в больницу быстрее тех, кому помощь действительно нужна. Ну и, за неимением более полезного занятия, начинают ту самую панику нагнетать.

Ведь как получается? СЭПовцы на месте больных рассортируют, самых беспроблемных в стационар отправят, сами же остаются тяжёлых стабилизировать и к перевозке готовить. И все сердобольные, сердцем за пострадавших радеющие, рвут за санитарными экипажами. А набирается этих сердобольных всегда немало. Обязательно найдётся группа инициативных товарищей, следящих за соблюдением прав всех и каждого.

И начинается, вот как сейчас примерно.

Девица в супермодных, тонированных малиновым очёчках решительно перехватила доктора Кассел за рукав и явно вознамерилась к стеночки отвести, чтоб хорошенечко пораспрашивать. Ни суматоха, ни снующие по воздуху носилки, ни окровавленные люди, бродящие меж колон приёмной, как восставшие мертвецы, деву нисколько не смущали. Да и не интересовали особо.

– Я…, – представилась очкастая. Дира ни имени с фамилией, ни издания, где деловая подвизалась на ниве журналистики, не разобрала. Её больше интересовал пациент с нехорошо окровавленной головой, которого СЭПовец как раз к регистратурной стойке пролевитировал. – Что вы можете сказать по поводу инцидента?

– Какого инцидента? – ни сразу включилась в реальность доктор Кассел, пытаясь вежливо, но настойчиво, девицу в сторонку отпихнуть.

– Случившейся аварии! – строго проинформировала очкастая, отпихиваться не собирающаяся.

– Так это авария? – догадалась врач.

Собственно, ей было глубоко плевать: авария это, нашествие гоблинов или очередная мировая война началась.

– Чем же вы тут занимаетесь?! – осуждающе поджала губки писака.

– Ну уж точно не журналистикой, – огрызнулась Кассел… и захлопнула рот.

Главврач боялся «плохой прессы» больше, чем собственной супруги. И правильно делал, между прочим. Так, как газетчики, никто нагадить не мог. Недаром же говорят, что можно исправить всё, кроме смерти и вышедшей в свет статьи. Даже если охрипнешь, доказывая в судах, будто тебя оклеветали, ничего это не изменит. Принцип: «То ли он украл, то ли у него украли, но случилась там какая-то неприятная история» – всегда работает безотказно.

– Послушайте, – попробовала Дира снова, на сей раз ласково, – я действительно не располагаю информацией. Подойдите…

– Вы собираетесь скрывать от общественности факты? – сурово свела выщипанные бровки журналистка, грозно наставляя на врача портативный планшет, злобно помаргивающий изумрудным активированным кристаллом.

– Дева меня упаси! – обречённо вздохнула Кассел, судорожно соображая, на кого бы спихнуть активную.

Ни одна достойная кандидатура в поле зрения не попалась. А ведь где-то недалеко ещё и иллюзионисты бегали…

– Почему до сих пор не вывесили списки погибших и потерпевших? – потребовала ответа очкастая.

– Какие списки? – поразилась Дира. – Больные только начали поступать, и далеко не всех везут в наш стационар. А мёртвых опознавать ещё наверняка и не брались!

– Больные, значит? Факты мы всё-таки скрываем? Не солдаты, пострадавшие по халатности командования, а больные?

– Вы вот сейчас о чём говорите? – растерялась врач.

Хотя, конечно, теряться в такой ситуации себе дороже.

– И на чувства родственников вам плевать?

– А при чём тут чувства родственников?

– Почему списков до сих пор нет? – начальственным тоном рявкнула журналистка. – Почему раненные в коридорах лежат? Почему до сих пор не создан информационный центр?

– Про списки я вам, кажется, объяснила, – очень стараясь на крик не сорваться, прошипела Дира. – Если вам заняться нечем, то можете помочь. Составьте эти самые… – Кассел едва не подавилась, проглатывая рвущиеся наружу эпитеты, –… списки. Больные в коридорах ждут, когда освободятся смотровые и врачи. Или вы предлагаете их спрятать куда-нибудь? Про центр я вообще ничего не поняла.

– Вот они, чудеса бесплатной медицины, – скривилась очкастая. – Врачей нет, палат нет, до людей никому никакого дела нет. Пока пачку денег в карман не сунешь, на тебя даже внимания не обратят, так?

– Так, – согласилась Кассел. – Разрешите пройти. Иначе я охрану позову. Вы мешаете мне работать.

И Хаос с ней, с «плохой прессой». Пусть сочиняют, что хотят. А если начальству это не по нраву, то нужно было заранее озаботиться мерами предосторожности. В смысле тем, чтобы писаки ко всяким лишнеговорящим идиотам, типа нейрохирурга, не лезли. Ну а если не почесались, то получите! Сами виноваты.

***