Первая после бога (СИ)

Бардак, как и любой другой беспорядок, только прикидывается неуправляемым. Как в грудах раскиданной по комнате одежды человек сведущий моментально найдёт нужное, а профессиональная секретарша мигом отыщет необходимый документ в любой горе бумаг, так и в приёмном покое больницы существуют свои знающие. Не заметить их сложно: громче всех кричат, сильнее машут руками и выражение их физиономий самое зверское. Зато регистраторы всё и про всех знают: и кто поступил, и с чем, и когда. И что сестричка Марыська ещё не примчалась, потому как в морге с санитаром обжималась, а халат под ящики отфутболила – ищут теперь, скоро будут.

Только вот привлечь внимание, а уж тем более задобрить этих дам невероятно сложно. Спесивы и многое о себе мнят, как и положено настоящим Королевам. Зато зрение у них орлиное, сами всё увидят, если понадобится.

Вот и Дира не успела от журналистки отделаться, как старшая смены, заприметив неозадаченного работой доктора, засигнализировала, замахала руками – кричать бесполезно, всё равно за гвалтом не расслышат.

Пробраться сквозь вязкую, словно болото, толпу, дело непростое. Особенно когда тебя за руки, за подолы халата хватают, спрашивают, требуют чего-то невозможного. Кассел, наученная горьким опытом, только улыбалась, молча отдирая от себя чужие пальцы. Неудобно, неприятно, действительно не слишком сердобольно, а что делать? Каждый своим заниматься должен.

– Профильных для вас пока нет, – проорала регистратор, с трудом перекрикивая мужика, который с навязчивостью дятла требовал его к главному проводить. Кассел покосилась на настойчивого: глаза безумные, рожа драная, на щеке кровь запеклась. Нормально, подождёт и жить будет, коли на своих ногах стоит почти ровно. – Общих возьмёте?

Дира, в силу собственных лёгких не верящая, опять только кивнула. Регистратор, потеряв и к доктору, и к бубнящему всякий интерес, накинулась на заполошную рыдающую даму, громовым голосом требуя немедленно успокоиться. Дамочка, понятно, не успокоилась, но, икнув, замолчала. Тут-то мужик, добивающийся начальственного внимания, на пол и съехал – видимо, жило в нём чувство момента.

Конечно ничего умнее, чем падать в обморок в набитом слабо вменяемыми людьми зале он придумать не мог. Хочешь не хочешь, а пришлось доктору Кассел на колени вставать, осматривать страдальца, хватаясь за окровавленную небритую физиономию голыми руками, да истошно санитаров с каталкой к себе требовать.

– Я ведь говорил, что найду, – едва слышно прохрипел мужик, пока Дира осторожненько ему череп под грязным, слипшимся в колючки ёжиком ощупывала, да и приоткрыл мутные бесцветные глаза.

До этого доктор его не узнавала – в лицо смотрела, но не узнавала. А вот стоило веки приподнять и моментально признала.

– Март, Хаос тебя задери! Ты-то тут что делаешь?

Одно дело, когда перед тобой просто пациент, ни имени, ни фамилии которого не знаешь и знать не хочешь. Совсем другое, когда знакомый и не просто знакомый – коллега, рядышком у стола стоявший. Да и коллега – это тоже не всё. Ведь могло же у них случиться…

Тут-то адреналин на языке медью щипать и начинает, а желудок в комок сжимается. И руки действуют не так проворно. Действительно, Хаос всё забери!

– Знакомый? – тут же насторожилась регистраторша. Диру она, естественно, не слышала. Но у хороших, давно работающих сестёр интуиция не хуже, чем у врачей развита. А иной раз и лучше даже. – Давай тогда во вторую смотровую. И из хирургов я кого-нибудь подгоню сейчас. Ты пока глянь, что с ним стряслось.

– Техника бы ещё, – почти заискивающе попросила Кассел.

– Не учи учёную, двигай – огрызнулась регистраторша.

А что с неё, королевы, возьмёшь?

– Что у вас там случилось, Март? – поймать амулет, управляющий носилками, получилось не с первого раза. Хотя тут он, на цепочке висел, да вот пальцы вдруг ватными стали.

– Не поверишь, дракон упал, – усмехнулся бывший глава полевого госпиталя и нынешний…

Да пёс его знает, чем он сейчас занимался! Главное, что говорил, конечно, хрипло, но чисто, язык не заплетался. И глаза держал приоткрытыми – сигнализировал: тут я, не ушёл, не загрузился. С дыханием тоже норма – ни одышки истеричной, ни всхлипов судорожных. Золото, а не пациент. Всем бы таких – знающих, как врачу своё состояние наглядно продемонстрировать.

– Знаешь, я скоро драконов возненавижу, – поделилась Дира, на ходу пульс измеряющая – так, на глазок, по часам. Тахикардия, заставляющая сердце ботать барабаном, ей не нравилась. – На одних они падают, другие с них прыгают, а я всех лечи.

– Слышал, – хмыкнул Март и дёрнул щекой.

– Где болит?

– Ничего, не сильно. Вписался там в меня один головой, а потом придавило. Сейчас переложите, посмотришь…

– Раскомандовался! Так что с драконами?

Чем хороши летающие плащевые носилки[3], так это тем, что пациента с них перекладывать не надо: пристроил на кушетку и аккуратненько вынул.