Первая работа

Почищенное, оно больше всего напоминало мыло, и в суп его класть было страшновато. Вдруг вспенится? Ужасно хотелось есть, поэтому пришлось прикончить сырой одну из тощих морковок. Еще ужасно хотелось позвонить маме и спросить, как варить суп, но взрослый человек должен решать все сам.

Я принялась рубить капусту и, конечно, порезалась. Еле успела смыть кровь под струей ледяной воды, чтобы она не попала на доску для овощей. Было не очень больно. Скорее обидно. Почему я не научилась варить суп раньше?

В конце концов я плюнула, налила на сковородку масло и жахнула туда всю порезанную капусту. Она тут же зашкварчала. Пахло вкусно. Хотя, может, так мне казалось от голода. Оставшиеся морковки я почистила и, порезав кружочками, выложила на капусту в форме олимпийских колец. Правда, оказалось, что капусту нужно переворачивать. Она горела там, внизу! Пришлось срочно рыться в ящиках в поисках лопатки, а потом, обжигаясь горячим паром, перемешивать капусту. «Олимпийская красота» разрушилась, ну и ладно. Главное, что содержимое сковородки было похоже на гущу из супа.

Когда папа пришел на кухню, я так и объявила:

– У нас сегодня на обед суп из сковородки!

– Хорошо, что не каша из топора, – отозвался папа. – А если к твоему супу найдется еще и колбаса, то я готов уничтожить его весь до последней ложки.

Нашлись и колбаса, и сыр, и даже хлеб, тоже впопыхах сунутый мамой в холодильник. Но мы решили не съедать все до последней ложки, а оставить маме. Наверняка ее у Гуси никто не покормит.

Так и вышло. Мама вернулась вечером уставшая. Но при этом улыбнулась нам с папой, когда мы выстроились в прихожей: он с тапочками, я с халатом в руках.

– Мононуклеоз, – сообщила мама, – у Гуси. А никакая не ангина. Я догадалась. У Люсиного сына так было когда-то, она мне рассказывала. Я вспомнила сегодня и врачам говорю: может, оно? Оказалось, так и есть. А врачи уже неделю его не теми лекарствами лечат. Но теперь все будет в порядке. Диагноз поставили.

Мама рассеянно порылась в карманах пальто и извлекла оттуда зубную щетку.

– Ты собиралась у Кати ночевать? – удивился папа.

– Нет, это Катя мне то ли подарила, то ли продала. Честно говоря, я не поняла. Я им оставила денег, а Катя сунула мне в руки эту щетку и говорит: «Спасибо, как раз столько она и стоит».

Я уже не стала переспра… Погодите, а чем пахнет? Ужин есть?!

– Есть, – гордо сказала я.

И они с папой пошли на кухню и ели мой суп из сковородки. Папа решил еще подкрепиться перед ночной сменой. А мама все нахваливала меня. Какая я взрослая и все такое. Честно говоря, я понимала, что это она меня так воспитывает. Поощряет. То есть не факт, что так думает на самом деле. Но было приятно. Хоть я и здорово устала, да и палец болел. Однако же я не удержалась и пообещала готовить каждую субботу завтраки.

– Проспишь, – скептически сказал папа.

– Почему это ты так думаешь? – обиделась я.

– А это что? – спросила мама, протягивая мне миску с кубиками авокадо, про которое я совсем забыла. Кубики потемнели и на вид были совсем не привлекательными.

– Ну… Это я так порезала… Для угощения, – пробормотала я.

– Я уже не хочу, спасибо, – быстро сказал папа, поморщившись. – Я нафарширован капустой по самые уши.

– Жалко, перевели продукт, – расстроилась мама.

Пришлось забрать у нее дурацкие скользкие кубики и пообещать положить их все в себя. Чтобы витамины из Израиля зря не пропали. Мама, правда, потребовала, чтобы я съела их у нее на глазах, но меня спасла трель моего мобильного из комнаты.

Номер был незнакомым. Я осторожно нажала на кнопку.

– Алло?

– Маш. Это Крылов.

– Э-э-э…

– Рома Крылов, – чуть заикаясь, сказал он.

– А, – растерялась я и поставила миску с кубиками авокадо прямо на закрытый ноутбук. Потом, опомнившись, переставила ее сначала на край стола, а потом, побоявшись, что она свалится, на стул.

– Мне твой номер Уля дала. Она уехала.

– Куда?

– Подо Ржев. У ее мамы какой-то проект по Великой Отечественной войне. Уля поехала им помогать. И… в общем… извини. Мне… надо.

«Нет, – подумала я с ужасом, – нет, только не это».

– Надо готовиться к истории.

«Нет!!!»

– А больше попросить некого. Только тебя. Ты когда-то предлагала мне. Ты… не поможешь?

Я едва не села на стул. Вовремя вспомнила про авокадо. Схватила миску и только потом села. Миску поставила на колени.

Ромка, Ромка… Что же ты за странный тип? Почему ты так по-дурацки себя ведешь? Значит, стоило Уле уехать, так тебе и глупая никчемная Машка сойдет? Ну нет, моя гордость такого не допустит!

– Маш…

– Подожди, я… обедаю, – пробормотала я и положила в рот кусок авокадо.

Такая гадость оказалась! Караул! Скользкий мыльный кубик!

– Дрянь какая, – прошипела я, выплевывая пенистые «витамины и минералы».

– Да? – расстроенно ответил Ромка. – Ну прости, что предложил.

Глава 36

Ромка

Сама не знаю, как так можно: во сне нащупать телефон под подушкой, отключить будильник, спать дальше, а потом проснуться и совершенно ничего не помнить!

А если потом резко вскочить с кровати, то телефон, конечно, упадет, крышка отлетит и батарейка выскочит.