Первая схватка за Львов. Галицийское сражение 1914 года

Австрийская конница, в отношении обучения и тактических взглядов, была наиболее отсталым родом войск и значительно уступала в своих качествах русской регулярной коннице. Строевой кавалерийский устав 1898 г. подчеркивал как принцип, что конница должна отдавать предпочтение действиям в конном строю и что ей всегда надлежит стараться выполнять свои задачи наступлением. Бой в пешем строю и стрелковый бой устав рекомендовал применять только в исключительных случаях. Самым действительным ударом конницы признавалась конная атака и тыл или во фланг противника. Полагали, что возможны удачные действия против нерасстроенной пехоты, если коннице удастся близко подойти и произвести внезапную атаку. При службе разведки определенно проводилась мысль, что путем уклонения от боя нельзя собрать ценных сведений. Организация более крупных соединений (армейской конницы) вполне отвечала требованиям разведки и боя. Старшим кавалерийским начальникам рекомендовалось прибегать к соединению нескольких дивизий в один кавалерийский корпус, хотя бы на поле сражения, если это не было сделано при начале операции. Артиллерия считалась лучшим родом войск в австрийской армии, однако и ее обучение и тактическое использование заставляли желать многого. Не имея боевого опыта и достаточной практики мирного времени, австрийская артиллерия стреляла в общем плохо, в большинстве случаев с больших дистанций и на высоких разрывах, причинявших мало вреда. Существенным недостатком необходимо признать неумение управлять огнем и массировать огонь австрийских батарей, которые в большинстве случаев легко подавлялись и принуждались к молчанию более искусной русской артиллерией. В общем, по мнению германцев [11], «к началу войны австрийская армия не могла считаться хорошим материалом. После первых боев, где понесены были большие потери, удельный вес армии оказался еще ниже, так как в недостаточной мере озаботились укомплектованием пострадавших частей. Ощущалось отсутствие старого, испытанного корпуса унтер-офицеров; выдвинулась ненадежность славянских частей, и вдобавок обнаружилась слишком большая мягкость офицеров».

Заключение

Сравнивая вооруженные силы обеих сторон, надо признать, что на стороне русской армии были почти все преимущества по сравнению с австро-венгерской. При большей численности всей армии, более сильных кадрах мирного времени, русская армия имела при этом большие численный состав и боевую мощь дивизий. Боевая подготовка войск была значительно лучше австро-венгерских. Сравнивая количество артиллерии и пулеметов, находившихся в русской и австрийской армиях, видим, что на каждую русскую пехотную дивизию (16 батальонов при 32 пулеметах) приходилось 48 легких орудий артиллерийской бригады и 4–6 полевых гаубиц корпусной артиллерии, в то время, как австрийская дивизия 12–16 бат. состава при 28 пулеметах имела 30 легк. ор. и 12 гаубиц дивизионной артиллерии и 4–6 гаубиц корпусной артиллерии. Это преимущество в значительной степени увеличивалось большой тактической подготовленностью русских артиллеристов, превосходивших в начале войны не только австро-венгерских, но и германских. Это соотношение огневых средств сохранялось, в общем, и в корпусах, но придаваемые австр. корпусам ландштурменные бригады имели на 7 – 12 бат. своего состава только одну 6-ор. батарею и вовсе не имели пулеметов, что еще более ухудшало огневую мощь австрийских корпусов. В общем, русский 3-дивизионный корпус имел 48 бат., 9 сотен, 144 легк. и 12 тяж. орудий против 39–42 бат., 5 эск., 126 легк. и 12 тяж. орудий, состоявших в 3-дивизионных австрийских корпусах.

Невыгодной стороной австро-венгерской армии являлось разделение всех ее частей по национальностям. При наличии в части 50 % какой-либо определенной национальности ее язык становился командным языком данной части. По этому признаку в мирное время в армии считалось пехотных полков: 19 венгерских, 16 немецких, 15 чешских, 9 польских, 9 русских, 9 сербо-кроатских, 7 румынских, 4 словацких, 2 словенских – всего 90 полков. Остальные 12 полков имели несколько совершенно различных национальностей. При мобилизации эта особенность частей осталась без изменения.

Что касается стремления австро-венгерского командования применять в полной мере к своим войскам приемы вождения войск и ведения боя, заимствованные из германской армии, то это привело уже в первых боях к горьким разочарованиям. Широкие наступательные маневренные действия, соединенные с дерзкими, решительными атаками, не соответствовали ни вооружению, ни обучению, ни духу разноплеменных частей австро-венгерской армии. Тем более, что подготовку русских частей следует признать более высокой по сравнению с австро-венгерскими. В общем, единоборство с русской армией было для австрийцев непосильной задачей.

Комментарии ко второй главе

 [1 Подробные данные о «большой военной программе» приведены у Циховича «Стратегический очерк войны 1914–1918 гг.», стр. 22–29.