Первая заповедь Империи (СИ)

— И что хорошего из этого получится? Кто из них вырастет, без надлежащего присмотра и воспитания? Изнеженные большие дети, неприспособленные к самостоятельной жизни? Или поколение приживал, которых потом придётся содержать всю оставшуюся жизнь? К тому же, как это сделать, Нина? Нужна какая‑то структура. Организация! Верные, честные люди и искины, при этом не где‑нибудь, а на месте. Потому как если просто "дать деньги", достанутся они разномастным Изяславам Драговичам, которых везде пруд пруди, — я закрыл глаза. — И опять же, есть обычные дети, которые пусть и не одинокие, но живут в бедности. Чем они хуже? Тем, что лично я вырос в приюте? Я даже могу сказать, что будет через пару лет: начнётся массовая волна отказов от родительских прав. Причём делать это будут любящие папа и мама в надежде на то, что таким образом обеспечат своему чаду светлое будущее. А старики, а пенсионеры… а ветераны того же Канкальского конфликта, спасшие нашу страну от участи стать колонией Британской Короны Туманностей? Им тоже ведь нужна помощь! И как всё это сделать мне. Да так, чтобы помощь дошла до нуждающихся в ней?

— Благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Вот именно. Особенно, когда эти благие намерения исходят от человека, слабо представляющего, как их реализовать на практике.

Я замолчал, и некоторое время просто лежал, чувствуя под спиной прохладу железобетонной плиты. Нина тоже не спешила продолжать разговор и не торопила меня.

— Понимаешь ли, я слабо представляю себе, что вообще можно сделать с такой огромной суммой, чтобы не выбрасывать деньги на ветер и при этом приумножать их и… и вообще. Знаешь, хочется сделать, что‑то полезное, и себе и людям, но я не знаю, как! Появись у меня в кармане сто тысяч рублей — я бы знал, на что можно их с толком потратить. Да хоть миллион!

— Фантазии не хватает?

— Ага. Я солдат Нин. Меня никогда не интересовал бизнес как таковой. Я могу командовать пятёркой бойцов при выполнении боевой задачи. но слабо представляю себе, как организовать работу обычной закусочной. Когда‑то давно я читал в голонете одну статью, — о людях, выигрывавших в государственных лотереях огромные суммы денег. И у нас, и в АДСП, и в Ниппонии. Суть была в том, что они тут же пускались во все тяжкие: Кто себя ублажать, кто творить добро на всей земле. Но результат всегда оказывался печальным. Деньги заканчивались, люди опускались на самое дно, а их амбициозные проекты почти всегда оборачивались мыльными пузырями, в то время как потраченные на них огромные суммы оседали у недобросовестных подрядчиков, управителей и организаторов со стороны.

— Боишься, что кто‑то украдёт твои деньги? — довольно ехидно спросил искусственный интеллект. — Максим, ты как будто в каменном веке живёшь! Вся финансовая система человеческого космоса регулируется искинами! А мы, знаешь ли, лишены многих ваших недостатков. Всего‑то нужно прикупить десяток другой моих сородичей, заточенных на финансовую деятельность, и.

— Милая моя, солнышко лесное! — перебил я мою самодовольную помощницу. — А кто их "прикупать" будет? Забирать с заводов, размещать, активизировать, и, кстати, настраивать? Ты да я, да мы с тобой? Нет, дорогая моя. Делать это будут совершенно чужие и неизвестыне ни мне, ни тебе, люди. И искины по сути будут не моей, а их собственностью. Или ты забыла, что мы находимся за уйму световых лет от дома, плывём где‑то на израненном в боях супере в пустоте "Тёмной Зоны"? Ладно, всё это пустой разговор. надо дочитать этот чёртов дневник, и уходить отсюда.

Я резко сел, и в тот же момент меня пробил холодный пот, а по спине побежали мурашки. Хомячок, реальная и объёмная, лежала на диване всё в той же позе, и широко открытыми глазами смотрела на меня. Это было настолько неожиданно, что я далеко не сразу пришёл в себя. Девушка медленно поднялась, не отрывая от меня взгляда своих завораживающе голубых глаз.

— Привет, — выдавил я.

— Так ты. ты тоже здесь? В "Тёмной Зоне"? На Замковом лайнере суперкласса "Волга"? — взволнованно выпалила Хома. — Ты — член экипажа?

— Нет. — я медленно поднялся на ноги, — я — временный пассажир.

— Катя! — резко произнесла девушка, вскакивая с дивана, отчего рамка монитора покачнулась и упала на пол. — Кто этот человек? Почему ты настаивала, чтобы я подошла именно к нему? Почему мне знакомо его лицо?

Хлопнуло, из разбившейся рамки монитора брызнули искры, и помещение заволокло едким дымом. Повисла напряжённая пауза. Хома, которая, видимо, обращалась к своему искину, вслушивалась в ответ.

— Нина, я тоже жду объяснений, кто такая эта Ксения? — грозно сдвинув брови, спросил я у своего электронного разума. — Что вообще здесь происходит?

— И это не сработало… — разочарованно прошептала Нина, хотя понятно было, что говорит она так, чтобы я услышал. — Тебе что? Совершенно не знакомо её лицо?

— Абсолютно! — ответил я, снова вглядываясь в кукольное личико девушки.