Первое задание

— Старший лейтенант убит!

— Фельдфебеля ко мне!

— Тоже убит!

— Болваны! Что их там — целая рота?

— Никак нет! Один или двое!

Демель послал солдат цепью. Они шли с автоматами наизготовку… всё ближе и ближе к тёмным проёмам двери и окна.

Дом молчал.

Послышалась команда — сотни пуль полетели вперёд, как маленькие обезумевшие пчёлы…

Солдаты вошли в дом. Кто-то повернул выключатель — стало светло. Майор Демель прошёл в комнату и увидел у окна убитого, лежащего вниз лицом. Кисть правой руки крепко сжимала рукоятку гранаты. Пистолет и ещё несколько гранат валялись на полу.

— Очень жаль, — негромко сказал Демель, — наш разговор мог бы получиться весьма занимательным.

Неторопливо закурив сигарету, он приказал повернуть убитого на спину. На Демеля уставились мёртвые, остекленелые глаза бургомистра.

— Что это? — в ужасе закричал Демель. — Где капитан Крылов? Обыскать дом! Он должен быть здесь!

В голове гестаповца не укладывалось, что тихий, запуганный человек, каким он знал бургомистра, способен был выдержать целый бой, пойти на смерть.

А Николай в это время был в роте. Получив записку от Ивана Фёдоровича, он сразу вызвал лейтенанта Антонова, а через пять минут в комнату для хранения и чистки оружия, изолированную от всех других помещений, по одному стали собираться члены ротной подпольной организации. Люди заходили в комнату и настороженно рассматривали друг друга — впервые они видели своих товарищей по подполью.

Быстро вошёл командир роты и, не обращая внимания на реакцию присутствующих, вызванную его появлением, негромко сказал:

— Наступило время действовать открыто, с оружием в руках. Родина верит вам и даёт возможность оправдать это доверие! Докажите в бою, что вы не изменники, а настоящие советские люди!

И, словно подчиняясь единому порыву, всколыхнулись люди, напряжение спало, улетучилось недоверие, появились радостные улыбки, раздались возгласы:

— Давно пора!

— Натерпелись!

— Хоть сейчас!

— Жизней не пожалеем!

— Спокойно, товарищи, — остановил Николай. — Времени у нас мало. Я хочу с вами посоветоваться…

Наступила тишина. Все смотрели на командира.

— Перед нами стоит задача поднять немедленно против оккупантов всю роту. Возможно ли это? — спросил Николай, пытаясь охватить взглядом всех присутствующих.

— Можно!

— Ну, это как сказать!

— Сволочей у нас хватает!

— Подождите, — проговорил Николай, — давайте по одному. Так мы ни к чему не придём.

— Разрешите мне? — попросил Сергей.

— Давай!

— Я считаю, что задача поднять роту на борьбу с фашистами вполне реальна. Есть у нас, конечно, единицы — открытые наши враги. А есть колеблющиеся, они сами не знают, чего хотят…

— Как это не знают? — перебил его Коновалов. — Все всё знают, но боятся, — вот в чём вопрос. А если предложить, то никто не откажется!

— А как быть с откровенными врагами?

— Арестовать и… в зависимости от обстановки.

— По-моему, это верно! Давайте конкретно, кого нужно изолировать?

— Лихачёва!

— Михайлова!

— Оборина!

Через десять минут были арестованы и отправлены на гауптвахту восемнадцать человек, зарекомендовавших себя ярыми врагами советской власти.

Сразу же после этого в роте было объявлено общее построение без оружия и шинелей. Большинство подпольщиков в строй не встали. Они, разобрав оружие, перекрыли все выходы из подразделения.

— Равняйсь! — громко прокричал дежурный и, после небольшой паузы, выпалил: — Смирно!

Все замерли.

— Господин капитан, личный состав роты по вашему приказанию построен!

Николай медленно пошёл вдоль строя. Перед ним проплывали лица: серьёзные, строгие, внимательные, рассеянные, добродушные, злые, умные и откровенно глупые с напускной простотой и хитринкой — все они хорошо были знакомы командиру роты. Но знал он, что в своём большинстве это были всего лишь маски, за которыми скрывалось настоящее, сокровенное… Война бросила этих людей в страшный круговорот человеческих чувств и страстей, определив им жалкую роль изменников. Суровая действительность воспитала в них эгоизм, ненависть к людям, осторожность… Но у каждого из них в груди горели свои, особенные огни, бушевали большие, сложные бури… И он, Николай, должен сейчас найти такие слова, сильные и точные, которые объединят этих разных людей, укажут им верный путь, важный и нужный для всех.

— Товарищи!

Это негромко произнесённое простое слово ошеломило привычным звучанием и величием. Они замерли, не смея поверить в услышанное. А Николай продолжал:

— Товарищи! Я командир Красной Армии капитан Зорин, присланный к вам советским командованием. Это мои боевые товарищи, — указал он на вооружённых членов подпольной организации. — Я знаю, среди вас много настоящих, честных людей. В эту решающую минуту обращаюсь к вам от имени Родины. Сегодня мы выступаем против фашистов. Мы не одни. С нами партизаны и подпольщики города, весь советский народ! Красная Армия гонит фашистов по всему фронту! Она уже близко, и мы должны помочь ей! Наступил момент, когда вы должны решить раз и навсегда, ответить самим себе на вопрос: с кем вы? Время не ждёт!

Люди ловили каждое слово, уставившись на Николая, удивлённые, внимательные, ожидающие…