Первое задание

Николай помолчал, неторопливо провёл глазами с фланга на фланг, осмотрел строй и негромко сказал:

— Кто готов без колебания немедленно выступить в бой за нашу Родину, кто готов кровью искупить вину перед ней, шаг вперёд — марш!

Ни один человек не двинулся с места.

Николай онемел, мгновенно пересохло во рту, перехватило дыхание.

Но вдруг обе шеренги дружно шагнули вперёд и, громко пристукнув каблуками, затихли.

— Вольно! — с трудом выдохнул из себя изумлённый и обрадованный Николай.

Он стоял у окна, покрытого ледяными узорами. Свет от электрической лампочки, освещающей двор, падал на стекло, вызывая свечение ледяных кристалликов. Синевато-фиолетовые, бледно-жёлтые, белые — тысячи малюсеньких огоньков, — неподвижные, когда Николай замирал, и мелькающие, изменчивые, когда он двигался.

Издалека донеслось несколько длинных автоматных очередей, затем один за другим два взрыва.

«Граната, — подумал Николай, — где-то в центре города».

И вновь утренний морозный воздух прострочили автоматы.

Николай прислушался, но в городе наступила тишина.

И вот выстрелы раздались совсем рядом, в казарме, где располагался немецкий сапёрный взвод. Прозвучали эти выстрелы неожиданно и глухо. И опять наступила гнетущая тишина. Николай ждал, не отходя от окна.

Во дворе и внизу, в коридоре раздались громкие голоса и топот ног, в кабинет вбежал возбуждённый, улыбающийся Антонов:

— Всё! Ни один не ушёл! Все были на месте!

— Зачем стреляли? Я же сказал: тихо!

— Пришлось, — виновато ответил Антонов, — некоторые прыткие попались. Вот, товарищ капитан, документы. Оружие и боеприпасы забрали ребята. Всё учтено.

— Так, — задумчиво промолвил Николай, — значит с «Кротом» пока покончено. Но теперь, кажется, начинается самое интересное. Антонов!

— Есть!

— Двоих ребят, посмышлёнее, — в город! Узнать, что за стрельба была?

— Ясно.

В это время в дверях появился лейтенант Коновалов.

— Товарищ капитан, караулы сменил. Прибыли. Всё в порядке!

— Где стреляли?

— У вашего дома.

— Кто?

— Приходили за вами.

— А стрелял-то кто?

— Ваш дядя.

— Не может быть!

— Точно. Уложил гестаповцев больше десятка!

— А с ним что?

— Убит!

Николай на время отключился от окружающего. Он думал о Михаиле Петровиче — странном, интересном человеке.

— Хорошо, — наконец, машинально протянул Николай.

— Хорошего мало, — вставил Антонов.

— Действительно, сморозил. — И, чтобы скрыть неловкость, спросил Коновалова: — Ещё что?

— Да так, больше вроде бы ничего. Поговаривают, что батальон карателей сегодня утром должен прибыть.

— Это важно!

— Конечно, но уточнить нужно…

— Ещё? — опять спросил Николай.

— Немцы, похоже, со своими грызться начинают. Переводчицу из военной комендатуры, помните, которая к нам ещё со Шварцем приезжала, красивая такая, весёлая…

— Ну! — Николай рванулся к Коновалову.

— Начальник гестапо…

— Что? Что с ней? Говори скорее!

— Вы же сами мне слова вымолвить не даёте, — удивлённо сказал Коновалов. — Арестовал её Демель.

— Когда?

— Вчера утром, когда на работу пришла.

— Вчера! — с ужасом произнёс Николай.

— Вчера. А что тут особенного? — ещё больше удивился Коновалов.

— Ничего, — глухо ответил Николай. — У тебя получается, как в той шутливой песенке: «Всё хорошо, прекрасная маркиза…»

— Не понял.

— Зато мне всё ясно! Мы выступаем. Собрать ко мне командиров взводов!

— Все здесь.

Николай поднял голову.

— На подготовку — два часа, в восемь утра уходим. Подготовить обоз, боеприпасы, продукты, кухню. Ничего не оставлять: после боя в городе уйдём в лес. Людей накормить, одеть потеплее, объяснить, что идём не к тёще на блины. Каждому бойцу взять по полному боекомплекту патронов, гранат.

Присутствующие внимательно слушали приказ командира. Николай перевёл дыхание, помолчал и, стараясь быть спокойным, твёрдо сказал:

— Антонов!

— Слушаю.

— Арестованных расстрелять немедленно! — И добавил, объясняя свою жестокость: — Куда с ними денешься в такой обстановке! — У Антонова на лице выступили красные пятна, но он ничего не ответил командиру. А Николай продолжал:

— Сергея послать в партизанский отряд, к Ивану Ивановичу. С ним пяток хороших ребят на всякий случай. Передаст на словах, что вступаем в бой с местным гарнизоном, — обстановка не позволяет терять ни одной минуты. Арестована Наташа — наша разведчица, следовательно, в опасности и руководитель подполья Иван Фёдорович Ерёмин. По непроверенным данным, к городу подходит немецкий батальон карателей. Прошу поддержать.

— Я всё-таки запишу, чтобы не перепутать, — сказал Антонов.

— Хорошо, пиши. И добавь: при подходе к городу пусть даст две красные ракеты, чтобы мы партизан с кем-нибудь не перепутали. Наши связные будут ждать здесь, в этих казармах. Всё понял?

— Так точно!

Николай взглянул на других командиров и добавил:

— Четвёртый взвод остаётся здесь, с обозом. Ждать партизан, и без моего приказа ни с места! — И добавил: — Одна поправка: выступаем не через два часа, а через час!

Все разошлись по своим местам, задержался в кабинете только Коновалов. Он смущённо проговорил:

— Не знал я, что она наша. Эх, девушка какая! Вы её и в Москве знали?

— Знал, — тихо ответил Николай. — Это моя жена.