Первостепь

Двойной Лоб со своей высоты оглядывает окружающую равнину. Невдалеке пасётся тур, большой бык с выставленными вперёд рогами. Дальше несколько лошадей разлеглись в траве. Быстроногий кулан ищет пропавших подруг. А выше всех, в небе, белый клин пеликанов.

Двойной Лоб дивится на клювастых птиц. Как они все разом одинаково машут крыльями. И разом парят. Стая как один организм, как одно тело. Хорошая стая.

Но в небе ещё кто-то есть. Вдруг вспышкой сверкнуло белое прямо мамонту в глаз. Двойной Лоб испугался, даже вздрогнул. Не понял он, что там блеснуло, но отнёсся к этому серьёзно. Показалось ему, что кто-то сверху следит. Это мамонту не понравилось, кто бы там ни был. Он поглядел ещё раз в небо, но ничего не мог разглядеть. Пеликаны уже пролетели, направляясь в полуденные земли, куда и мамонт хотел идти – или уже не хотел… Вроде бы был кто-то в небе, но такой смутный, для мамонтовых глаз слишком смутный, а хоботом с неба не вычуять, не получалось. И тут Двойной Лоб представил себе Старую Мамонтиху, как бы та поступила. При малейшем сомнении – уклоняйся, поворачивай в сторону, - так бы сделала Старая Мамонтиха. Так же само решил сделать теперь и Двойной Лоб. Он неспешно огляделся по сторонам, всем своим видом показывая, что ничего не случилось, всё как обычно. Однако при этом он особенно тщательно оглядел густые заросли кустов, вдоль которых они прежде шли. В этих кустах имелся проход, широкая тропа, быть может, когда-то проломленная мамонтами, а потом уже по ней стали ходить и все прочие звери. Двойного Лба заинтересовал этот проход. В густых кустах можно скрыться от всех наблюдателей. А дальше оттуда пахло рекой и ещё очень вкусными плодами, у Двойного Лба даже заурчало в животе. Ему захотелось туда, и он поглядел на отдыхавшего детёныша. Детёныш услышал урчание в животе спутника и сразу поднялся. Он тоже готов был идти к вкусным запахам. Мамонты двинулись в новом направлении.

А позади замычал тур. Учуял соперника. Две тёмные туши сходятся, сопят, бьют копытами землю. Поставили головы рядом, пригнули. Чёрной молнией разворот и грохот столкнувшихся рогов как камнепад. Детёныш быстрее засеменил, испугался. Торопится скрыться в кустах. Но Двойной Лоб невозмутим. Что ему туры….

Навстречу шагает могучий зубр. Укрылся густой шерстью, отрастил огромные рога и возомнил себя исполином. Выпученные глаза в чёрных блестящих обводах, белки гневно сверкают. Не уступает дороги. Не разминуться на тропе, и в кусты не свернёшь. Двойной Лоб затрубил, предупреждая, и зазнайка опомнился. Остановился. Сопит. Из ноздрей пар вырывается. Двойной Лоб трубит ещё раз и пригибает голову для атаки. Зубр в ответ выставляет рога, но бивни мамонта слишком огромны даже против зубриных рогов. Когда мамонт уже совсем рядом, нахал всё же трусит, разворачивается и бежит назад.

Вкусный запах идёт от реки. И спелыми грушами пахнет, и перезрелыми сливами, и чем-то ещё. Даже откуда-то издали исходит густой запах конопли. Однако Двойной Лоб нарочно не хочет принюхиваться к запаху конопли. Малышу нужны мягкие спелые плоды, а не дурманящая конопля. Однако малыш снова остановился, дышит устало, и большой мамонт вынужден ждать.

Мамонтёнок уронил зелёную лепёшку. Его нежный желудок не переварил до конца даже самые мягкие веточки, они так и торчат из дымящегося комка; Двойной Лоб выбирает их своим хоботом и отправляет себе в рот. Вкусно.

Мимо следует кабаниха с поросятами. Полосатая цепочка, закрутив колечком хвостики, с хрюканьем проходит почти под ногами, и большой мамонт упреждающе раскачивает головой. Даже забавных хрюшек не подпустит он к детёнышу. Пускай идут своей тропой, но подальше от него.

Тесный проход расступается. Одинокое дерево смотрит на мамонтов. Берёза, кудрявая. Вот кто действительный исполин в этих местах. И пожелай мамонт с ней помериться силами – только бивень до конца сломает. Но мамонту на сей раз достаточно нескольких веточек с жёлтыми листьями. Даже кора не нужна. Слишком стара.

Вот и река впереди. Аромат перезрелых плодов неотразим, уставший малыш убыстряет шаги, обгоняет Двойного Лба, и тот вынужден попридержать его хоботом. Потому что у воды нужно быть начеку. Всегда нужно быть начеку.

На песке развалился двуногий, разлёгся. Будто на солнышке греется, хотя низкое солнышко уже подумывает о ночлеге. И двуногий, должно быть, спит. Двойной Лоб с трубным рёвом кидается в атаку, но двуногий ничуть не шевелится, не убегает и не поднимается. Большой мамонт, не добежав трёх шагов, останавливается.