Первые уроки

- и ничего страшного: этот смотр не последний, к следующему разу наверстаем». Еще издалека услышал он возбужденный вопль какого-то суворовца: «Идет, идет,

стройтесь!» - и в ответ ворчание – похоже, Макарова: «Вот войдет, тогда и построимся. Не дергайся, Кузнечик». Усмехнувшись, Василюк толкнул дверь и вошел.

Не успел майор переступить порог, как Макс скомандовал: - Третий взвод, стройся! Мальчишки, которые, видно, только того и ждали, мигом встали в строй.

Однако от Василюка не ускользнуло, что двигаются кадеты тяжело, а некоторые тайком кривятся от боли. Что здесь, черт возьми, без него произошло? Нахмурившись,

Василюк не спеша, как обычно, пошел вдоль строя. Не без удовольствия он отмечал, как радостно сверкают глаза у кадетов и как усиленно они тянут подбородки,

глядя перед собой, с трудом сдерживая губы, чтобы те не растянулись в довольной улыбке. Наконец Василюк остановился. Еще раз оглядел взвод и с притворной

строгостью поинтересовался: - Ну, что успели натворить, пока меня не было? Робкое хихиканье пронеслось по казарме. А Макаров сделал шаг вперед и глазом

не моргнув, доложил: - Взвод противника еще не уничтожен, но враг дрогнул, товарищ майор! Василюк удивленно поднял брови: - От тебя не ожидал. Теряете

сноровку. Плохо, Макаров, плохо. Макс повел плечами: - Виноват, товарищ майор! Но сами понимаете, без вашего чуткого руководства… - и он скромно потупил

взор. Скрыв в усах ухмылку, майор огляделся: - Кому еще не хватало моего чуткого руководства? Печка с готовностью посмотрел на командира и жалобно начал:

- Хорошо, товарищ майор, что вы вернулись, а то… - он не договорил, потому что Петрович, стоявший рядом, больно наступил ему на ногу и прошипел сквозь

зубы: «Ты че, обалдел?» - А то нам вас очень не хватало, - закончил Печка, бросив на Генку виноватый взгляд. Майор, который было нахмурился, ожидая, что

суворовец начнет жаловаться на Ротмистрова, оттаял, пригладил усы и спросил: - Дайте-ка я угадаю, чего вам больше всего не хватало. Леваков, хмыкнув, шепнул

Синице: - Это вряд ли. Если Василюк и услышал комментарий, то никак на него не среагировал. Он весело оглянулся и предположил: - Вечерних поверок с командиром

третьего взвода? Тихое невольное «у-у» было ему ответом. А Макс замотал головой, от чистого сердца заверив майора: - Ну что вы! Мы вас и так любим. Кашлянув,

Василюк смерил Макарова пристальным взглядом и неожиданно спросил: - Про смотр завтрашний все помнят? Выкрикнув «Так точно!», мальчишки переглянулись –

и про смотр и про все остальное они отлично помнят! Забудешь такое… Василюк продолжил: - Готовы? - Так точно, готовы! – ответили суворовцы. - Не оплошайте,

- попросил их командир негромко. 3. Ребятам как-то вдруг очень сильно захотелось победить. Захотелось всем, даже тем, кто еще недавно недоверчиво хмурился

и неуверенно пожимал плечами. Это как в деревне на речке. Кто-то обязательно предложит переплыть на другую сторону. Расстояние приличное. Откажешься –

трусом прослывешь. А согласишься – есть унизительная вероятность того, что проиграешь. И вот ты заходишь в холодную воду, закрываешь глаза и ныряешь. Слышишь,

как где-то рядом с бульканьем и брызгами плывут остальные. И хочется посмотреть, далеко ли они, и понимаешь, что нельзя – совсем нельзя останавливаться,

нельзя оглядываться. А только плыть, причем плыть так, как в последний раз. Чтобы мышцы сводило, чтобы в ушах звенело и казалось, что все – сейчас уже

не выдержишь. Лечь бы на спину и отдохнуть, глядя на облака, которые уютными пышными матронами бродят по небу, как по проспекту. Но рядом шлепают о воду

товарищи, которым до зарезу хочется приплыть первыми. И тебе тоже хочется. Не столько победить, сколько доказать себе самому, что смог. Но если откровенно,

Макс до последнего сомневался, что у них получится. Нет, в себе и в ребятах, которые его поддержали, он был уверен. Но вот остальные… Им-то зачем животы

надрывать? Ничем вроде не рискуют. Макаров даже хотел с ними еще раз поговорить, да подумал-подумал и рукой махнул. Толку-то? Насильно он их будет за собой

тащить? Ясное дело, что не будет. Василюка только жалко. Огорчится, наверное. И пацанов… Он-то, может, и готов уйти из училища. Какой из Макса офицер?

Отец небось и тот не захочет, чтобы сын после «краба» в военное шел. Вот Синицын – тот прирожденный офицер, сразу видно. Этот и на смотре до конца выложится.

Надежный парень. Только много их, Синицыных-то? То-то и оно, что не особенно. Но хоть Макс и не Синицын, он покажет Ротмистрову, на что способен. Может,

офицер из Максима никакой, но злости хватит, чтобы заставить этого урода побледнеть от ярости. Макс бросил взгляд на майора Василюка. Интересно, о чем

тот думает? Лицо непроницаемо, усы только чуть-чуть подрагивают. И тут Максу показалось, что командир подмигнул ему – мол, ничего, прорвемся. Может, конечно,

ему и почудилось, только вице-сержант третьего взвода подтянулся и кивнул. А чтобы уж совсем все пути к отступлению себе отрезать, Макс еще один специальный