Первый чекист

Три недели — слишком большой срок, преступники давно могли покинуть город. И они, наверное, сделали это. Но важно было не только, кто стрелял, — важнее, кто направлял руку преступников.

Созданная 7 декабря 1917 года Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией должна была узнать это. Рабочие вправе требовать, чтоб узнали они как можно скорее, кто стрелял в их вождя. Рабочим не было никакого дела, что в ВЧК всего 23 сотрудника, включая вахтеров, что вся канцелярия помещается в портфеле ее председателя Дзержинского, что касса — 1000 рублей — находится в столе заместителя председателя Якова Петерса…

Феликс Эдмундович подошел к окну. Было еще рано, но синие петроградские сумерки уже давно вступили в свои права. Рядом, на Невском, проносятся санки, идут люди. Кто эти люди — враги, друзья, перепуганные революцией обыватели?

Как разгадать врага, как узнать его среди сотен тысяч людей?

Дзержинский усмехнулся, вспомнив недавний разговор с одним товарищем. Старый подпольщик, много лет проведший в тюрьмах и на каторге, десятки раз отважно смотревший в глаза смерти, испугался, когда ему предложили пойти работать в ВЧК.

— У меня же нет никакого опыта!

— Я тоже не кончал никаких курсов чекистов, — ответил Дзержинский.

Он мог бы добавить, что Свердлов нигде не учился быть председателем ВЦИК, Ленин не кончал школы, где готовят председателей Совета Народных Комиссаров. Да и сами народные комиссары прошли лишь один университет — работу в партии. Такими были и первые чекисты — первые помощники Феликса Эдмундовича, за плечами которых — годы подпольной работы, годы тюрем, каторги, ссылки. У них нет опыта работы в ВЧК. Но у них есть то, что на первых шагах поможет заменить этот опыт.

Дзержинский отошел от окна и снова углубился в бумаги. С каждым днем их становилось все больше и больше — непрерывным потоком шли письма. Каждое нужно прочитать, на каждое ответить. Ведь за каждым письмом — люди, живые люди.

В углу стола грудой лежали протоколы допросов — вредители, саботажники, явные и скрытые враги Советской власти. Надо решить, кого выпустить, кого передать на поруки, кого — в трибунал.

Дзержинский работал, но мысль о покушении на Ильича не давала покоя. Десятки людей прошли перед ним за эти дни. Яростные, злобные враги — они не скрывали своей ненависти к Советской власти и ее вождям. Но стреляли не они.

Кто стрелял и кто направлял руку стрелявшего?

С первых же дней существования Советской власти иностранные посольства стали оказывать самую активную поддержку врагам революции. Уже 9 декабря 1917 года «Известия ВЦИК» напечатали статью, разоблачавшую связь американского посла Фрэнсиса с контрреволюцией.

Французские, английские, американские дипломаты не гнушались ничем. Они поддерживали царских генералов Каледина и Дутова, собиравших на Дону армию для борьбы с Советской властью, поддерживали заговорщиков в Петрограде, снабжали всех, кто готов был идти против Советов, деньгами и оружием.

18 декабря ВЧК получила сведения о том, что на 5 января 1918 года намечено контрреволюционное выступление в Петрограде. Заговорщики надеялись провести вооруженную демонстрацию и были уверены, что к ним присоединятся воинские части. Демонстрация, по замыслу контрреволюции, должна была перейти в вооруженное восстание.

Конечно, демонстрация не состоялась — ни воинские части, ни население города не присоединились к жалкой кучке заговорщиков. Но враг не терял надежды — он еще не раз и не два будет пытаться свергнуть Советскую власть, будет стрелять из-за угла в вождей революции…

Дзержинский посмотрел на часы и резко встал. Привычным движением поправив солдатский пояс, туго стягивающий гимнастерку, он надел длинную шинель и вышел из комнаты. В коридоре было пусто — все сотрудники на заданиях. Только в нескольких комнатах работали члены коллегии ВЧК.

Феликс Эдмундович слегка толкнул одну дверь и вошел в комнату. Яков Христофорович Петерс — крепкий, широкоплечий, с волевым упрямым подбородком и густой копной вьющихся волос, быстро встал навстречу Дзержинскому.

— Сведений с Невского нет?

Петерс пожал плечами.

— Меня это начинает беспокоить.

Дзержинский еще раз взглянул на часы.

— Когда закрываются кафе и рестораны?

— Я давно в них не бывал, Феликс Эдмундович, все как-то некогда, — улыбнулся Петерс.

Он еще хотел что-то сказать, но не успел: быстро вошел запыхавшийся сотрудник.

— Они уходят! — с порога крикнул он. — Что делать?

— Почему же вы не выполнили приказа? Ведь вас же специально для этого направили…

Сотрудник виновато посмотрел на Петерса, лотом на молчавшего Дзержинского.

— Так ведь… — сотрудник развел руками, — тут получилось совсем не так, как мы думали. Я сидел совсем близко, все слышал. Они ждали своего главаря. А он не явился. Они ждали его до последней минуты. Сейчас кафе закрывается. И вот они решили пойти к нему домой. Я так думаю — брать их нельзя… Но… — Он опять развел руками и посмотрел на Дзержинского.