Первый человек

„Убитый человек“ привлекает наше внимание по многим причинам, но прежде всего из-за этих линий. Были они начерчены одновременно с рисунком или позже? В истории наскального искусства это не первый случай, когда к рисунку были сделаны такие дополнения. В данном случае линии, вероятно, означают желание отгородиться, отречься от того, чье упрощенное изображение вырезано на скале. Такие загадочные линии можно обнаружить в целом ряде других пещер — от Шове до Труа-Фрер, не считая Ле-Гуэн».

Затем Кристина описывала огромное количество таинственных знаков и рисунков, которые накладывались один на другой и переплетались так, что под ними почти не была видна поверхность, которая служит их основой. После этого она упоминала одно из самых загадочных изображений — знаменитого «Рогатого бога».

«Это явно воображаемое существо. У него голова снежной совы и невероятно проницательный взгляд. Мы снова видим, что это существо имеет многие черты животных — например, у него на голове рога северного оленя. Оно объединяет в себе звериное и человеческое начала. Большой размер пениса напоминает о том, в какой глубокой древности возникли эти образы. Это в каком-то смысле порождение бессознательного начала, которое присутствует в людях с очень давних времен… Человеческое и звериное смешаны между собой, и присутствует сексуальность. Здесь пересекаются пути исследователей доисторической эпохи и психоаналитиков».

Де Пальма закрыл книгу. Мышцы его лица напряглись. Сзади него, словно в другом мире, чьи-то голоса шептали ему непонятные обрывки не связанных одна с другой фраз, и казалось, что эти звуки доносятся из зеркала.

— Нужно найти во всем этом смысл, — прошептал Местр, смотревший в сторону группы читательниц.

— Я знаю, что нужно, Жан-Луи. Но не тунгусские шаманы убили Фортена, и не они по ночам опускаются под воду в каланке Сюжитон.

— Ты думаешь, тот человек приходил за статуэткой?

— Это можно предположить. Но только предположить. Эта пещера хранит еще одну тайну, которая не скоро будет раскрыта, — сказал де Пальма. — Если только мы не вернемся туда и не осмотрим ее получше.

— О чем ты? Полина Бертон, должно быть, хорошо поработала там.

— Поработала, но как специалист по первобытной эпохе, а не как сыщик. Искать преступников — не ее дело.

— Ты думаешь, наши методы лучше?

— Просто они другие. Надо осмотреть этот бездонный колодец. Любой ценой. Фортен, видимо, отправился туда тайком. И должно быть, что-то увидел. Если мы не верим в духов, то должны признать, что это «что-то» было вполне реальным. Нам предстоит выяснить, что это такое.

Местр сложил свои записи в папку и положил поверх них очки.

— А какое отношение к этому имеет Тома Отран?

— Самое прямое. Он вырвался из тюрьмы потому, что кто-то вот-вот раскроет последнюю тайну пещеры Ле-Гуэн.

— Ты в этом уверен?

— Конечно нет. Но эта версия, по крайней мере, объясняет то, что нам известно о нем. Он оставил на своем пути знаки. То, что он читал в тюрьме, маленькая статуэтка, которую он слепил в вильжюифской лечебнице, — все это указывает в одном и том же направлении.

— Если только Отран не запутывает свои следы специально. Его сестра скоро должна выйти из тюрьмы. Кто тебе сказал, что не это причина его побега? Может быть, он только желает найти свою сестру-близнеца и убежать вместе с ней.

Воссоединение с сестрой могло быть серьезным мотивом. Но за годы, проведенные в тюрьме, близнецы не переписывались между собой. Ни одного письма, ни одного звонка по телефону. Адвокаты Отранов не видели их с начала заключения и не горели желанием узнавать, что нового случилось у брата и сестры.

29

Кайоль встал и, вытянувшись во весь рост, произнес из-за письменного стола:

— Я не желаю больше вас видеть, месье де Пальма.

— Я не месье де Пальма, я полиция. Или вы предпочитаете, чтобы я вызвал вас к себе?

Кайоль сразу же сдался, снова сел и снял очки жестом, в котором были видны раздражение и отчаяние.

— Расскажите мне о той особенной терапии, которую вы применяли при лечении Отрана.

Этот вопрос озадачил Кайоля.

— По-моему, я все рассказал об этом девять лет назад. Я мало что могу добавить к этому.

— Моя память сыграла со мной плохую шутку: я забыл, что вы тогда говорили.

Кайоль кашлянул, чтобы прочистить горло.

— Я знал, что Отран страстно любит историю первобытной эпохи. Я ее тоже люблю… Я был знаком с его сестрой. Она была в числе тех выдающихся ученых, которые связывали палеолитические наскальные рисунки с магическими обрядами — с чем-то, похожим на шаманизм. Правду говоря, Отран бредил именно этой мистикой. — Врач замолчал и несколько минут собирался с мыслями, глядя на папки с историями болезни своих пациентов. — За то время, что я лечил Тома, его сестра Кристина постепенно стала моей союзницей. Вместе мы разработали лечебные процедуры, которые соответствовали бреду Тома.

— Вы подражали шаманам мадленской культуры!

Во взгляде Кайоля отразилось удовлетворение.

— В определенном смысле — да. Я хотел подействовать магическими обрядами на мозг Тома так, как мог бы подействовать электрошок. Это трудно объяснить неспециалисту.