Первый человек в Риме

– Ты имеешь значение, несчастный зазнайка, потому что назначен командующим в этой войне! – резко ответил Рутилий Руф. – И если ты думаешь, что лучше разбираешься в тактике, чем я, или в стратегии, чем Гай Марий, то так и скажи, не стесняйся! Да у тебя духу не хватит! Но уж если ты хочешь, чтобы тебя похвалили, я готов. Ты не такой продажный, как Спурий Постумий Альбин, не такой бездарный тупица, как Марк Юний Силан. Твой главный недостаток – ты не так хорош, как сам о себе думаешь. Когда ты продемонстрировал наличие у тебя ума, попросив Гая Мария и меня стать твоими старшими легатами, я было подумал, что годы пошли тебе на пользу. Но я ошибся. Ты не воспользовался нашими способностями, напрасно растратил деньги государства. Мы не побеждаем в этой войне, мы находимся в очень дорогостоящем тупике. Так воспользуйся же моим советом, Квинт Цецилий! Пусть Гай Марий едет в Рим, пусть Гай Марий выставит свою кандидатуру в консулы – и позволь мне организовать наши ресурсы и разработать нашу тактику на ближайшее время. Что касается тебя – употреби свою энергию на то, чтобы подорвать влияние Югурты. Ради всех богов, я не хочу отнимать у тебя ни грана твоей славы! Просто признай мою правоту – и пусть твое признание не выходит за пределы этих стен.

– Я ничего не признаю́! – заявил Метелл.

И так продолжалось весь конец лета, и настала уже осень. Югурту невозможно было поймать. Казалось, он исчез с лица земли. Когда даже самому младшему легионеру стало очевидно, что столкновения между римской армией и армией Югурты не произойдет, Метелл отозвал войска с западных окраин Нумидии и встал лагерем около Цирты.

Дошли слухи, что король Мавретании Бокх наконец-то поддался уговорам Югурты, собрал армию и отправился на соединение со своим зятем куда-то на юг. По слухам, они намеревались объединенными силами двинуться к Цирте. В надежде на долгожданное столкновение Метелл расположил свои войска, в основном прислушиваясь к советам Гая Мария и Рутилия Руфа. Но столкновения так и не произошло. Две армии стояли на расстоянии нескольких миль друг от друга. Югурта отказывался быть втянутым в драку. Опять тупик: римские позиции были слишком хорошо защищены, чтобы Югурта мог атаковать, а позиции нумидийцев – слишком эфемерны, чтобы выманить Метелла из лагеря.

А потом, за двенадцать дней до консульских выборов в Риме, Квинт Цецилий Метелл Свин официально освободил Гая Мария от должности старшего легата.

– Убирайся! – Метелл слащаво улыбнулся. – Будь уверен, Гай Марий, я сделаю так, чтобы весь Рим узнал, что я все-таки отпустил тебя перед выборами.

– Думаешь, я не попаду в Рим вовремя? – поинтересовался Марий.

– Я ничего не думаю, Гай Марий.

– Во всяком случае, на это похоже, – усмехнулся Марий и щелкнул пальцами. – Где бумага, на которой написано, что я официально отпущен? Дай ее мне.

Метелл передал Марию приказ и, когда Марий дошел до выхода, сказал ему в спину, не повышая голоса:

– Кстати, Гай Марий, я только что получил из Рима хорошую новость. Сенат продлил мое наместничество и мое командование в Нумидии еще на год.

– Молодцы! – бросил Марий – и исчез, а ожидающему его Рутилию Руфу он сказал так: – Да пошел он!.. Думает, что и со мной расправился, и свою шкуру сберег. Но он ошибается. Я сдеру с него его поросячью шкуру, Публий Рутилий, вот увидишь. Я буду в Риме вовремя, чтобы баллотироваться в консулы. Я добьюсь, чтобы его сняли с командования.

Рутилий Руф внимательно посмотрел на старого приятеля:

– Я очень уважаю твои способности, Гай Марий, но в этом случае, похоже, Свин одержал верх. Ты не попадешь в Рим к выборам.

– Попаду, – заверил его Марий.

За два дня он доскакал от Цирты до Утики, останавливаясь по пути только на несколько часов, чтобы поспать. Где только возможно, Марий требовал свежую лошадь. К вечеру второго дня он нанял в гавани Утики небольшой быстроходный корабль. И на рассвете третьего дня отплыл в Италию, совершив на берегу очень богатое жертвоприношение морским ларам как раз в тот момент, когда заалел восток.

– Ты плывешь навстречу невообразимо великой судьбе, Гай Марий, – сказал жрец, который приносил жертву богам – покровителям путешествующих по морю. – Я никогда не видел лучших предзнаменований, чем сегодня.

Его слова не удивили Мария. С тех пор как Марфа открыла ему будущее, он оставался непоколебимым в своем убеждении: все произойдет именно так, как она предсказала. Поэтому, когда корабль вышел из гавани Утики, Гай Марий спокойно прислонился к лееру и стал ждать ветра. Ветер подул с юго-запада со скоростью двадцать морских миль, и через три дня корабль уже бросил якорь в Остии. Хороший ветер, спокойное море, не было нужды прижиматься к берегу, искать укрытия или пополнять провизию. Все боги были на его стороне – как и предрекала Марфа.