Первый человек в Риме

Известие о чудесном плавании достигло Рима, опередив путешественника. Он задержался в Остии совсем ненадолго – только чтобы заплатить за корабль и щедро наградить капитана. Когда Гай Марий прискакал на Римский форум и спешился перед столом консула Аврелия, уже собралась толпа. Она выкрикивала его имя и рукоплескала от всей души, давая понять, что он герой этого момента. Окруженный людьми, которые хлопали его по спине, дивясь его появлению, Марий приблизился к консулу-суффекту, который занял место Сервия Сульпиция Гальбы, осужденного комиссией Мамилия.

– Прошу прощения за то, что не успел переодеться в белую тогу, Марк Аврелий, – сказал он. – Я здесь, чтобы вписать свое имя в списки кандидатов на звание консула.

– Если у тебя есть доказательства того, что Квинт Цецилий освободил тебя от обязанностей перед ним, Гай Марий, я охотно внесу твое имя в списки, – ответил консул, которого тронула реакция толпы. Он был уверен, что самые влиятельные всадники в городе, услышав новость о неожиданном приезде Мария, торопились сейчас сюда из каждой базилики и портика.

Как вырос Марий! Каким значительным он выглядел, на полголовы возвышаясь над толпой, с улыбкой победителя на лице! Как широки его плечи, готовые выдержать бремя консульства! Впервые за свою долгую карьеру этот италийский мужлан, по-гречески не разумеющий, испытывал на себе искреннее обожание масс. Не уважение преданных солдат, а именно обожание переменчивой публики Форума. И Гаю Марию это нравилось.

Для него наступили пять самых сумасшедших дней в его жизни. У него не было ни времени, ни сил, чтобы заключить Юлию хотя бы в мимолетное объятие. Его никогда не было дома в те часы, когда можно было показать ему сына. Истерически-восторженная реакция толпы еще не гарантировала ему победы на выборах. Пользующийся огромным влиянием, род Цецилиев Метеллов объединился с каждой аристократической семьей в последнем усилии не допустить италийского деревенщину в курульное кресло консула. Его сила – это всадники, это испанские связи и обещанные Гаудой будущие концессии в Нумидии. Но оставалось еще много всадников, которые были заодно с его противниками.

Народ говорил, народ спорил, народ спрашивал, народ гадал: хорошо ли это будет для Рима, если «нового человека» Гая Мария выбрать консулом? «Новые люди» – это всегда риск. «Новые люди» не были знакомы с жизнью знати. «Новые люди» совершали ошибки, которых не совершала знать. «Новые люди» – это новые люди… Да, его жена – Юлия из рода Юлиев. Да, его послужной военный список – украшение Рима. Да, он очень богат, так что может быть выше коррупции. Но кто хоть раз видел его в суде? Слышал ли кто-нибудь, как он говорит о законах и законотворчестве? Разве он не был разрушительным элементом в трибутных комициях – еще до своего сенаторства, когда он не считался с мнением тех, кто лучше его знал Рим? А тот отвратительный закон, который уменьшил территорию Септы? А его возраст! Когда он станет консулом, ему уже будет пятьдесят! Старики – плохие консулы.

И помимо всего этого, Цецилии Метеллы нажили огромный политический капитал на самом неприемлемом качестве Гая Мария как консула. Он не был чистокровным римлянином. Он был италиец. Неужели в Риме не найдется больше подходящих римских аристократов, чтобы отдавать консульство италийскому «новому человеку»? Уж конечно, среди кандидатов сыщется полдюжины людей, более достойных, чем Гай Марий! Все хорошие люди. И все римляне.

Марий выступал перед маленькими группами слушателей, перед большими аудиториями, на Римском форуме, в цирке Фламиния, с подиумов различных храмов, в портике Метеллов, во всех базиликах. Он был хорошим оратором, знал риторику, хотя до вступления в сенат не пользовался этими знаниями. Ораторскому искусству учил его Сципион Эмилиан. Марий владел вниманием слушателей, хотя и не мог состязаться с Луцием Кассием или Катулом Цезарем. Много вопросов задавали ему. Иные были от тех, кто просто хотел что-либо знать, иные – он сам просил задавать ему. А были вопросы и от тех, кто хотел узнать разницу между тем, что ответит он, и тем, что Метелл сообщал в своих рапортах сенату.

Сами выборы прошли без эксцессов, с соблюдением порядка, в особом месте, отведенном для голосования на Марсовом поле, называемом Септа. Выборы в тридцати пяти трибах можно было устроить в месте, где проходили народные собрания на Римском форуме. Легко можно было собрать выборщиков триб на относительно небольшом пространстве. Но голосование членов центуриатных комиций более масштабно.

Когда голоса центурий были собраны, начиная с первой центурии первого класса, стала вырисовываться следующая картина: Луций Кассий Лонгин – первый кандидат от каждой центурии, но кандидатов на должность второго консула было много. Конечно, первый и второй классы так единодушно голосовали за Луция Кассия Лонгина, что он был поставлен на первое место и назначен старшим консулом. Но имя младшего консула оставалось неизвестным до конца голосования третьего класса. Бок о бок шли Гай Марий и Квинт Лутаций Катул Цезарь.