Первый Мститель. Гражданская война

Там стоял Рид в старомодном костюме и при галстуке. Его руки и ноги были нормальной длины. Он держал букетик незабудок, уже немного увядших.

– Я не мог ждать, – сказал он.

Она улыбнулась, почувствовав слёзы на глазах:

– Это самый ужасный букет цветов, который я когда-либо…

И они упали друг другу в объятия, всхлипывая и бормоча извинения. Его дыхание согревало её ухо, его слёзы капали на её шею. Она обняла его крепче.

Его тело неосознанно начало растягиваться, наподобие тонкого одеяла, чтобы обнять её со всех сторон. Но Сью не чувствовала себя ограниченной или зажатой. Всё было правильно.

– …Слишком футуристично, – сказал Рид, чьи мысли, как обычно, текли быстрее его речи. – Я понял, что я должен научиться присмирять свою логику. Мне кажется, что Тони тоже начинает это понимать. И кстати – хотя ты, наверное, уже знаешь: тюрьму в Негативной Зоне закроют. Тони был против, но я настоял. Это было моим условием для продолжения совместной работы. Возможно, это последнее, что мне удалось выторговать у Тони, но…

– Рид, – Сью отступила назад и обвила ладонями его лицо, заглянула в его заплаканные печальные глаза. – Можно я скажу тебе кое-что? Возможно, это тебя шокирует.

Он посмотрел на неё вопросительно и кивнул.

– Тони Старк – не член этой семьи.

Несколько долгих секунд прошло в молчании в этой потрёпанной комнате в портовом квартале. И наконец Рид Ричардс засмеялся. Это был восхитительно человеческий звук, звук, который она не слышала очень давно. Она тоже засмеялась и поцеловала его.

После слёз, смешанных со смехом, Сью вновь открыла для Рида своё сердце – чего не делала уже очень давно. Она чувствовала тепло, чувствовала себя любящей и любимой.

И очень, очень видимой.

Эпилог 2. Паук

– ТУТ очень сухо, милый. Полагаю, впрочем, что это полезно для здоровья. Но я скучаю по белкам…

– Хватит, тётя Мэй. Пожалуйста. Я не хочу знать, где вы находитесь.

– Ах, да, конечно, Питер, прости.

– Нет, это ты прости. Прости, что тебе приходится… о чёрт, подожди минутку.

В трубке затрещало. Человек-Паук отвел её в сторону и распрямил старый спиральный провод. Затем залез на стену на высоте третьего этажа и поправил провод, соединяющий телефон с распределительной коробкой.

– Питер? Ты меня слышишь?

– Да, тётя Мэй. Извини. Я не хотел пользоваться сотовой связью, так что соорудил тут кое-что на скорую руку.

Маленькая хитрость, которую подсказал ему Сорвиголова: наземные линии сложнее отследить.

– Я волнуюсь за тебя, Питер. Ты хорошо питаешься? У тебя есть где жить?

– Да и снова да.

«Мировой рекорд, Паркер. Два раза солгать своей тёте в четырёх словах».

– Я скучаю по тебе, тётя Мэй. Обещаю, скоро всё придёт в норму, и вы сможете вернуться домой.

– За себя я не волнуюсь, но Мэри-Джейн кажется несколько напряжённой.

– Можно я ещё раз с ней поговорю?

– Конечно.

– Подожди, – Человек-Паук распластался по стене, пытаясь укрыться от холодного осеннего ветра. – Тётя Мэй, ты по-прежнему мной гордишься?

– Конечно. Особенно когда ты перестаёшь задавать глупые детские вопросы.

Он рассмеялся.

– Даю трубку Мэри-Джейн, милый.

Повисла пауза, такая длинная, что Человек-Паук испугался, что соединение прервалось. Он огляделся вокруг, посмотрел на пяти– и шестиэтажные здания, старые и повидавшие виды, с горящим в окнах светом. Отремонтированные дома со швейцарами, старые здания из коричневого песчаника, винные магазинчики, которые никогда не закрываются… Верхний Вест-Сайд – район, где находилась его самая первая квартира, которую он делил с Гарри Осборном.

– Пити?

Её голос был как глоток горячего кофе, успокаивающий и возбуждающий одновременно. Ему вдруг вспомнилось, как Мэри-Джейн впервые посетила его квартиру: танцующим шагом вошла внутрь, остановилась, чтобы пофлиртовать одновременно и с ним, и с Гарри Осборном… Яркие рыжие волосы, ещё более яркая помада и улыбка, которая, казалось, прожигала Питера насквозь.

На секунду он потерял дар речи.

– Тигрёнок, что происходит? Ты меня слышишь?

– Да, Мэри-Джейн, я здесь.

– Какова ситуация? Мы уже в безопасности?

– Я не уверен, – он сглотнул. – Как ты знаешь, они предложили амнистию…

– Да. Ты ведь собираешься ей воспользоваться?

– Я… думаю, я не могу.

Молчание.

– Дело в том, что… – он помолчал, подыскивая слова. – Столько всего произошло между мной и Тони. Я не уверен, что хочу опять соваться в то же пламя. Они, скорее всего, заставят меня тренироваться в Монтане или ещё что-нибудь такое. Но… думаю, что, по большому счёту, дело не в этом. Просто я одиночка.

– Я знаю.

Её голос был мрачным.

– Я понимаю, что это касается и тебя…

– По телевидению передают всякие слухи, Тигрёнок. Говорят, что собираются какие-то Секретные Мстители и что это как-то связано с Доктором Стрэнджем.

– Я о них ничего не знаю.

Это была не совсем правда. Сокол прислал ему письмо и адрес в Вилладже, который был похож на домашний адрес Стрэйджа. Но Питер ничего не ответил.

– Прости меня, Мэри-Джейн. Что сорвал тебя с места, повесил на шею тётю Мэй…