Первый президент. Повесть о Михаиле Калинине

- Правильно, говорить должны прежде всего те, кто испытывает тяготы войны, а не те, кто наблюдает со стороны. Но ваш упрек принять не могу. Я не скрывался от фронта, не отсиживался в тылах, хотя имел такую возможность. В Петрограде оказался только после второго ранения. И не надолго. Завтра уезжаю в действующую армию. Добился разрешения. А нового командира в полку нет, полк без хозяина. Поэтому и пришел к вам. Комитетчики выносят решения, баня разрушается, казарму топить нельзя. Прошу вас к многочисленным заботам своим присовокупить, коли возможно, и эту.

- А вы уверены, что поступаете правильно, уезжая сейчас из столицы?

- Будущее страны решается на фронте, и мое место там. России нужна победа.

- России нужна новая революция, социалистическая революция. И она будет! - сказал Калинин, - А о людях не беспокойтесь, ремонт доведем до конца. Но у меня тоже есть просьба. В районе большая тяга в Красную гвардию.

- Знаю. Наши комитетчики выделили для нее командиров взводов из унтер-офицеров. Я не препятствовал.

- Упустили такую возможность...

- Нет, зачем же. Название этого формирования странное: фиолетовая гвардия, желтая, красная. Гвардия в пальто и кепках - парадокс... Но вреда от нее нет, даже польза. Милиция не справляется с бандитизмом, вооруженный народ помогает.

- Своеобразная точка зрения, - качнул головой Калинин. - Но дело в том, что Красной гвардии в районе не хватает винтовок.

- У вас их почти сто штук.

- И это известно?

- Я человек военный, не люблю неожиданностей.

- Уточняю: у нас восемьдесят четыре винтовки, этого мало. Людей значительно больше. Еще хотя бы сотню винтовок...

- Не имею возможности.

- Сложили свои полномочия? Или другие соображения?

- Для поддержания порядка в районе оружия у вас достаточно. А зачем еще? Я не знаю, против кого будут направлены эти винтовки. Против немцев? Но немцы далеко. Против законного правительства и войск, защищающих оное?

- Мы не скрываем, для чего нам оружие, - улыбнулся Калинин. - Революция не кончилась, нам еще бороться надо, чтобы установить рабоче-крестьянскую власть. А как же иначе?

- Достаточно русской крови льется на фронте, я не хочу содействовать тому, чтобы она лилась и в тылу.

- Думаю, оружие выделит нам полковой комитет.

- Вполне возможно. Но моя совесть будет чиста.

Он кивнул и надел фуражку. Проводив его взглядом до двери, Михаил Иванович сделал запись в памятной тетрадке.

Разговор интересный. Таких, как этот подполковник, среди офицеров немало. Нужно знать, о чем они думают, на что рассчитывают...

Бесшумно вошла Катя Алексеева, спросила, все ли в порядке. Он сказал ей:

- Свяжись с Потаповым, пусть завтра отправит в полк рабочих. Казарму и баню надо привести в порядок. Кто еще у нас? - Калинин посмотрел на часы. Катя перехватила его взгляд, заторопилась.

- Солдатка насчет пенсии. Церковный сторож. Мелкие дела, можно по отделам отправить.

- Нет, люди ждали...

Часа через полтора, поговорив с последним посетителем, Калинин попросил Катю никого не впускать к нему в кабинет. Открыл форточку. С улицы потянуло сыростью. Ветер гнал низкие облака, посвистывал в голых ветвях, срывал последние листья и бросал их в грязные лужи.

Редкие прохожие шли торопливо, подняв воротники. Вдали появилась из-за угла группа военных. Юнкера. И у них воротники шинелей подняты, винтовки закинуты за спины. В центре группы, понурившись, шагал какой-то человек без шапки, в долгополом пальто. Михаил Иванович поправил очки, всмотрелся. Нет, не знакомый.

Навстречу юнкерам катила пролетка. Офицер поднял руку. Юнкер схватил лошадь под уздцы. Короткий разговор, угрожающий жест - из пролетки вылез господин в шляпе. Он возмущался, но на него не обращали внимания.

Юнкера затолкали под черный навес пролетки арестованного, двое сели вместе с ним. Офицер устроился рядом с извозчиком.

Тревога вновь захлестнула Михаила Ивановича. По этой мокрой разбитой мостовой придут сегодня руководители партии. Как уберечь их от случайностей? Можно вызвать красногвардейцев, целый отряд. Но не вышло бы хуже. Это привлечет внимание посторонних. А сил у Керенского достаточно, чтобы справиться не с одним отрядом...

Лучше уж надеяться на осторожность, на строгую конспирацию.

Вопрос сегодня такой, что наверняка вспыхнет на заседании дискуссия. А готов ли он к ней, нет ли у него сомнений и колебаний?

Еще можно подумать, взвесить. Главное ему ясно. Он полностью согласен с Владимиром Ильичем, кото­рый требует быстрейшей подготовки вооруженного восстания. Ждать больше действительно нельзя. Да и чего ждать? Пока противник окрепнет? Об этом он говорил еще пятого октября, на заседании Петербург­ского комитета партии. Вопрос стоит так, что сейчас мы идем к захвату власти. Мирным путем мы ее не возьмем. Нам сейчас трудно учесть, сможем ли мы завтра выступить, но для успешной борьбы нельзя терять время. Надо только найти момент для страте­гического нападения.