Первый шедевр

– Зато я знаю. Я все о тебе знаю, Бойл. Куда бы ты ни шел, что бы ты ни делал – я все буду знать о каждом твоем шаге. Ты под колпаком, Бойл, и будь уверен – скоро ты окажешься за решеткой, где о тебе хорошенько позаботятся. А теперь пошел вон.

Он затравленным зверем глядел на Стоуна, но тот уже не замечал его, делая вид, что занят проверкой целостности своего пиджака. Помявшись минуту, Бойл скрылся за дверью.

Жалкий слизняк!

* * *

Пальцы Грега сжали руль и побелели от напряжения. Он откинулся на спинку сидения в припаркованном автомобиле и считал от ста до нуля, чтобы расслабиться, но тело буквально сжалось в комок из мышц и оголенных нервов. И периодически дергалось из-за навязчивого звука в его голове. Щелк!

– Что он имел в виду? – нервно сказал Грегори. – Он сказал, что я под колпаком, что это значит?

– Это старый козел сказал, что все знает. Чего тебе еще нужно? Ты спалился, облажался и теперь тебе – сюрприз! – конец!

– Зачем ты на него набросился? Ты подставил меня!

– Я? Малыш Грегори, я просто стоял рядом. Это ты его начал душить…

– Я последовал твоему совету!

– Совету?! Обмудок! Я сказал сохранять достоинство, а не макать его в лужу, как чайный пакетик. Разгребай свое дерьмо сам, малыш Грегори.

– Что мне делать? Я не могу отправиться в тюрьму. Не могу оставить Лив с ребенком… – он положил ладони на лицо, массируя пальцами глаза.

– Так избавься от старика. Выдави его на холст, как ты умеешь.

– Это не сраный бомж, Тим. Это член правления трансатлантической корпорации.

– И при всем этом он обычный живой человек из плоти и крови…

– Я не могу к нему подобраться! – воскликнул Грег.

– Тогда найди того, кто может. Для этого есть специально обученные люди.

– И они стоят немалых денег.

– А у тебя приготовлены две картины, которые готов купить безумный русский. Может, он даже согласиться в счет твоей мазни выделить мокрушника, если ты его хорошенько попросишь. Но для начала надо разжиться баблишком.

– И организовать себе алиби, – прошептал Грег. – Надо действовать быстрее него.

– Но ты не знаешь, что конкретно знает он. Что произойдет после того, как он зажмурится?

– Сначала надо заработать денег. Нужно позвонить Омовичу и паковать картины…

– И ты ради этого бросишь свою жену с недоношенным ребенком? Ты хоть придумал ей имя?

Щелк.

– Нет, я не придумал имя! Если ты не заметил, я был немного занят! И теперь мне нужно разгребать огромную кучу дерьма по имени Николас Стоун!

– Для него ты точно такая же куча дерьма, малыш Грегори. И ты стал ей задолго до того, как сделался великим художником. Хе-хе-хе!

– В любом случае, я вернусь к ним. Вернусь к Оливии и… дочери.

– Убив своего тестя. Отличный план, малыш Грегори! Просто охрененный.

Грегори завел двигатель и поехал домой.

Дверь так и осталось незапертой, он и не помнил, закрыл ли он ее вообще. Усталость накатила с новой силой и буквально прижимала Грега к полу, но ему нужно сделать важный звонок прежде, чем отрубиться. Он вытащил бумажник из кармана куртки и начал перебирать визитки, пока не нашел нужную. Дрожащим пальцем набрал номер. Пошли гудки…

– Слушаю, – ответил из трубки собеседник.

* * *

Фуллер молчал, подыскивая сколь либо убедительное объяснение, ни Джо, ни Франклин не спешили ему на помощь. Пауза тянулась мучительно долго.

– Владимир, позаботься о сотрудниках мистера Уортингтона, чтобы они не скучали в ожидании своего старшего бригадира. Борис, возьми его и веди в галерею, – распорядился Омович.

Охранник согнул Фуллера пополам, заломав руку, и повел вслед за Омовичем.

– Подождите… мистер Омович, туда нельзя заходить! – заговорил Фуллер.

– Ты явно не знаешь, к кому забрел. Мне можно все. И сейчас ты в этом убедишься.

Он отпер двери галереи, и охранник с силой впихнул его внутрь. Фуллер сильнее прижал противогаз к лицу. Омович сомкнул руки за спиной и осматривал свои отвратительные произведения искусства, поскрипывая кожаными туфлями по паркету.