Он буквально проглотил слова вместе с желудочным соком, прыснувшим из глотки. Из глаз покатились слезы. Грегори согнулся, ловя на себе десятки недоуменных взглядов, но все стало еще хуже, когда он услышал свое имя, произнесенного в микрофон ведущим. Прожектор осветил Грега, дрожащего и готового блевануть. В скользкую руку воткнули холодный тяжелый микрофон.
– Мистер Бойл, Ваш выход, – конферансье обнажил ряд белоснежных зубов.
Щелк. Грегори чувствовал себя ребенком, маленьким и беззащитным, скованный страхом. Кто-то кашлянул, послышался шепот. Они, собравшиеся на этот долбаный вечер, люди, смотрят и обсуждают его. Каждая секунда тянется в вечности. Сколько уже прошло времени?
– Заткнись, – шикнул Грег.
– Говорите в микрофон, – шепнул ведущий уголком рта.
Грег поднес микрофон ко рту, но все еще не мог выдавить из себя ни одного слова. Из колонок слышался звук его взволнованного громкого дыхания. Шелк. Свет слишком яркий, давит на глаза.
Щелк.
– Здравствуйте, – хрипло выдавил Грег. – Спасибо, что пришли…
– Надеюсь, Вам понравились
– И… я буду безумно рад, если собранные средства пойдут на… – Грегори замялся, микрофон противно запищал.
– На пересадку… сердец?
Среди людей он увидел Омовича в костюме цвета слоновой кости, тот озадаченно смотрел на него, явно опешивший от такого фиаско. Сердце бешено колотилось, будто ему было тесно в грудине, воздух толчками вырывался из легких, оглушая Грега через колонки.
– Я хотел сказать… Эти картины… Они помогут людям, и я… очень этому буду рад…
Капелька пота скатилась по виску к подбородку и капнула на пиджак. Казалось, что свет прожектора стал еще ярче и горячее, он ослеплял, но даже сквозь него он увидел приближающийся силуэт. Кажется, женщина, несущая что-то в руках. Она шла так стремительно и яростно, что паника Грега превысила все возможные пределы.
– Грегори Бойл!
Женщина вошла в круг света. В ее близко посаженных на широком лице глазах горела ярость, но самое жуткое было в ее руках: ребенок с немного вытянутым лицом и круглыми карими глазами, недоуменно смотревшими на Грега. Он сунул пятерню в рот, пуская по руке слюни. И сильно напоминал…
– Я?
– Ты убил отца моего ребенка!
Щелк.
Ее слова прозвучали взрывом ядерной бомбы, оглушив Грегори и, кажется, всех присутствующих. В огромном зале, где пять десятков человек смотрелись нелепо ничтожной тусовкой случайных людей, воцарилась тишина. Никто даже не смел двигаться, но все с интересом увидевшего драку прохожего наблюдали за реакцией Грега. Он тоже боялся пошевелиться, даже моргать, но микрофон все еще держал у подбородка, совсем про него забыв.
– Грегори Бойл, ты убил моего мужа! – вновь крикнула женщина. – Тимоти Кука! Что ты сделал с его телом, ничтожество?!
– Я… я… – слова были похожи на нечленораздельное мычание.
–
– Говори, мразь! – взвизгнула женщина.
– Я не убивал, – тихо прошептал Грег в микрофон.
– Это его кровь! – она ткнула на первый шедевр. – Люди, очнитесь! Он рисует картины кровью живых людей! Он убийца!
– Я не убийца…
– Это не так… Произошла ошибка, – Грег готов был расплакаться, свет прожектора прожигал его кожу.
– Где его тело?! Дай мне похоронить по-человечески!