Пес, который взломал дверь

Когда Лия и Кими наконец были готовы к выступлению, я сосредоточила все свое внимание на площадке, где солнце беспощадно припекало собак и их вожатых и уже всерьез принялось поджаривать судей с их помощниками. Вблизи огражденной веревками площадки не было ни одного зрителя, а обычный для этого мероприятия набор из раскладных кресел, собак и ожидающих своей очереди собачников как ветром сдуло, солнечная духовка готова была нещадно запечь всех в невидимом тесте.

Будут ли мысли, передаваемые на расстоянии, расцениваться как двойное вождение? Если так, то я принялась мошенничать. «Не подведи ее — скомандовала я Кими. — Внимание, Лия. Сидеть. Сидеть ровно. К ноге! Сидеть! Спокойно, черт побери! Не двигаться! Не вздумай чего-нибудь выкинуть! Умница! Прекрасно сработано!»

Возможно, моя помощь им и не пригодилась. Помимо награждения, когда победителям вручают ленточки, аплодисменты после выступлений срывают лишь самые молодые вожатые, совсем еще дети, не чета Лие, а также команды вожатых и их собак, которым удалось продемонстрировать чудеса дрессировочного искусства. По мне, всякий человек, у которого хватило духу выйти на площадку с маламутом, достоин наивысшей похвалы — такой выход подобен полету на старинном биплане с непредсказуемым мотором, акту безрассудной отваги, — но вместо этого после выступления зачастую встречаешь лишь сочувственное молчание, красноречиво говорящее о том, что все равно никто на вас не смотрел. Однако в тот изнуряюще жаркий день люди смотрели: волосы Лии полыхали как сигнальный огонь, и мало кому удалось преодолеть соблазн и не посмотреть, сколь искусно маламут срежется при квалификации. После удачно исполненного подзыва, последней команды на индивидуальных выступлениях в подготовительной группе, Кими выдала безупречную концовку, Лия отпустила ее и в ответ раздались громкие аплодисменты, громкие даже для такого большого поля. После этого Лия с Кими гоголем прошлись к нашим креслам. Не знаю, у кого из них ухмылка была шире и кого из них я обняла крепче.

— Лия, это было просто здорово, — сказала я. — И на такой жаре! Здорово! Слушай, я пойду выгуляю Рауди и немного разогрею его перед выступлением. А ты поухаживай за ней и не позволяй ей пить слишком много, воду давай ей по чуть-чуть и с интервалами, а перед посадкой и укладкой немного остуди ее. Оботри ее влажным полотенцем. Для псов такая жара непереносима, даже самая идеальная собака может выкинуть Бог знает что.

В любом случае, групповые упражнения, в которых участвовали Лия и Кими, мне удалось наблюдать лишь краешком глаза — мы с Рауди работали на другой площадке, где жара в девяносто пять градусов расплавила обыкновенно изобретательные мозги моего пса. Он послушно взмыл в воздух, когда я приказала ему прыгать в высоту, но я буквально почувствовала, как он обдумывает возможность неторопливо обойти барьер и вернуться на исходное место. «Прыжок!» — неслышно завопила я, и он чудненько перепрыгнул через барьер, даже оставил под собой свободное пространство, затем вернулся ко мне и сел, недостаточно скрючившись, чтобы походить на гантель.

За время коротенького перерыва, который был у нас с Рауди между индивидуальными выступлениями и групповыми, мы успели влить воду в него, на него и под него, а также узнать, что Кими квалифицирована. Вернувшись на площадку в конце длительной укладки, я заприметила под сенью судейского стола темную кляксу, но эта клякса оказалась чужой: чей-то черный пудель вполне резонно решил, что уж лучше сидеть в тени, чем жариться в лентах. Рауди нетерпеливо вилял белым мохнатым хвостом, но не сходил с того места, где я его оставила, и если его не угораздило прогуляться в мое отсутствие, то свою квалификацию он наверняка получит.

Когда мы вернулись к своим в тень, Лия наливала воду в миску Кими.

— Ну как? — спросила я.

— Мы квалифицированы, — сообщила мне Лия голосом, не допускающим возможности обратного, но лицо ее при этом сияло.

— Прекрасно!

Я подняла бутыль с водой над головой, вылила часть воды себе на спину, сделала большой глоток и остатком жидкости наполнила миску Рауди. Затем я принялась рыться в сумке в поисках вознаграждения для собак — огромных собачьих бисквитов, которые всегда прихватываю с собой на соревнования. Собаки принялись водить носами и ронять слюни, но стоило мне вытащить бисквиты, как Кими исчезла, а Рауди рванул поводок. Когда я подняла глаза, то увидела, что Эбби сидит вытянув вперед два сжатых кулака. Рауди топтался на месте и глаз не сводил с ее рук, а лохматая пиранья Кими была готова к нападению.

— Можно им дать? — спросила Эбби. — Это печенка, приготовленная в микроволновке.

Хедер и Султана поблизости нигде не было.

— Конечно, — ответила я, — они ее заслужили. Спасибо.

Собаки выхватили печенку из ее рук и вылизали до последней крошки ладони Эбби, но она все же после этого вытерла руки полотенцем.