Песенный мастер

И Киарен знала этого мальчишку. Который тоже, совершенно случайно, был управляющим планетой, то есть — ключом к их карьере.

Йосифу пришло в голову, что Анссет может им помочь. Только эта мысль утонула под лавиной гораздо более сильных мыслей и чувств. Потому что Анссет как раз повернулся и глянул на него.

Снимки не передавали всей правды. Йосиф не ожидал подобных глаз, которые нашли его лицо, как будто бы Анссет искал его долгое время; губ, которые легенько приоткрылись в предсказании страсти и улыбки; просвечивающей кожи, которая казалась гладкой словно мрамор, и, тем не менее, теплой и мягкой, как земля под солнцем. Йосиф был красив, словно ребенок, но рядом с этим мальчишкой он чувствовал себя просто уродом.

Руки Йосифа желали хотя бы прикоснуться к детской щеке — не мог же тот быть столь совершенным, как выглядел.

— Привет, — сказал мальчик.

Киарен, которую застали врасплох, повернулась. Увидав Йосифа, она облегченно вздохнула.

— Ой, Йосиф. Я думала, что ты спишь.

— Я спал, — ответил тот, удивленный тем, что вообще может разговаривать.

— Как долго ты здесь стоишь?

Вместо него ответил Анссет:

— Несколько минут. Я слышал, как он вошел.

— Но почему ты не отозвался?

И снова ответил Анссет, хотя вопрос был направлен к Йосифу:

— Я знал, что нам ничего не угрожает. Он вышел из спальни. И я догадался, что это твой приятель — Йосиф.

— Ну да… — несколько неуверенным тоном признала Киарен. Йосиф догадался, что она никогда не упоминала про него Анссету — девушка была удивлена тем, что Анссет про него знает.

По-видимому, Анссет тоже заметил ее колебания.

— Ой, Киарен, не думала же ты, будто бы мне позволят дружить с тобой, пока тебя не проверят? — Казалось, что его это развлекает. — Они все так совестливо работают. И наверняка им известно, где я сейчас нахожусь, и что мы здесь делаем.

— Они что, подслушивают нас? — перепугалась Киарен.

— У них нет разрешения, — ответил Анссет, — но, наверняка, так. Если не местные, то имперские шпики. Не стоит этим беспокоиться. Они наверняка лишь прослеживают пульс и число человек. Все-таки, какую-то приватность мне позволяют. И я имею право этого требовать.

Голос его излучал покой. Киарен с Йосифом тоже почувствовали себя спокойнее.

Салат был готов. Киарен посыпала его горячими шампиньонами.

— Я не ожидал настоящей пищи, — сказал Анссет.

— Как правило, мы берем пищу из автоматов, — ответила на это Киарен, и в течение всего ужина они говорили о достоинствах, недостатках, расходах и опасностях настоящей еды.

Понятное дело, во дворце Анссет никогда не пробовал машинной пищи — у стола императора свои привилегии.

Йосиф говорил немного и немного ел. Он пытался сам себя убедить, что это по причине усталости. Но глаза его были широко открыты, и внимание его не ослабевало ни на мгновение. Он следил за Киарен и Анссетом, в основанном — на Анссета; он глядел, как ладони мальчика рисуют грациозные линии в воздухе, как его глаза радостно блестят, попробовав блюдо, после остроумной шутки или даже без причины, просто потому, что он радовался текущим мгновением.

Каждое слово Анссета говорило о любви, и молчание Йосифа соответствовало ситуации.

— А ты как считаешь, Йосиф? — обратилась к нему Киарен, и тот сориентировался, что не слушал беседы.

— Прошу прощения, — сказал он. — По-моему, я задремал.

— С широко раскрытыми глазами? — рассмеялась Киарен. Правда, голос у нее был усталым.

Анссет внимательно поглядел на Йосифа. Тот думал, что мальчик пытается ему что-то передать; тот знал, что Йосиф солгал, что он вовсе не дремал.

— Почему бы тебе не пойти спать? — предложил ему Анссет. — Ты же устал.

Йосиф кивнул.

— Пойду.

— Да и я тоже уже лучше пойду, — сказал Анссет. — Все было замечательно. Спасибо.

Он поднялся из-за стола и направился к двери. Киарен провела его, болтая по дороге. Но Йосиф пренебрег требованиями вежливости и вернулся в спальню. Ему не нужно было времени на раздумья. Он знал, что следует сделать. Анссет не был всего лишь случайным знакомым, а самым обычным начальником. Киарен будет приглашать его снова и снова. Потому Йосиф начал снимать одежду с полок и укладывать ее в сумку.

И все же, он был уставшим и потому вскоре уселся на краю кровати, держа края наполненной до половины сумки. Размышляя, а поможет ли это. Сама мысль о том, чтобы покинуть Киарен была для него невыносимой. Но мысль о том, чтобы остаться была еще более страшной.

Ведь я уже так делал, подумал он. Все это уже было, и что хорошего мне это принесло?