Песенный мастер

— А я тебя — нет, — ответила ему Киарен, хотя это и не совсем было правдой. Она видала его — парень работал в Отделении Статистики, Департаменте Жизненных Ресурсов, Офисе Смертей, одним этажом ниже, чем ее собственный, и особого внимания не обращала. Киа-Киа выросла в Певческом Доме, и близкие отношения между полами отчасти делали ее неспособной оценивать мужскую привлекательность. В голове Киа-Киа мелькали мысли: Как он внешне? Красивый? Просто привлекательный? Она не была уверена. Интересный, да. Глаза, выглядящие такими невинными, уверенные губы…

— И все-таки заметила, — с той же самой улыбкой заметил Йосиф. — Ты отверженная.

Значит это столь очевидно; вот что Киа-Киа прочитала в его словах.

— Точно? — спросила она.

— У нас есть кое-что общее. Мы оба изгои.

Это уже была попытка навязать контакт, и Киарен вздохнула. Она стала экспертом по уклонению от контактов — скучающие студенты неоднократно пытались соблазнить Киа-Киа, предлагая ей провести вечерок вместе. Раз или два она даже согласилась. Только дело никогда не стоило усилий.

— У нас так мало общего, и я сомневаюсь, что нам светит дружба, — девушка вернулась к своей еде.

— Какая дружба? Нам следует быть врагами, — сказал Йосиф. — Мы можем помогать друг другу, так долго, пока будем один другого ненавидеть.

Тут уже Киарен не могла сдержаться. Она подняла голову от своей тарелки. При этом она убеждала себя в том, что все потому, что ей не нравилось стремление работников столовой следовать местным традициям — гондурасские блюда были просто ужасными. Девушка оттолкнула поднос и откинулась на спинку стула, ожидая, что будет дальше.

— Видишь ли, — продолжил Йосиф, заметив, что его слушают, — пока ты будешь занята тем, что станешь меня отталкивать, у тебя появится чувство удовлетворения тем, что сама принадлежишь к окружающему тебя большинству. Я хочу сказать, что ты вовсе можешь и не быть внутри его, зато у тебя будет стопроцентная уверенность в том, кто находится вне его.

Это было последней каплей. Киа-Киа засмеялась, а Йосиф подмигнул.

— Слишком много для теории фригидной сучки, — сказал он.

— Тебе бы глянуть на меня в кровати, — в шутку заявила Киарен, и тут же побледнела, когда до нее дошло, что вместо того, чтобы сразу пресечь попытку соблазнить ее, она сама влезла с предложением. Но парень отверг какой-либо из сам собой напрашивавшихся остроумных ответов, а вместо этого сменил тему разговора.

— Самой большой твоей ошибкой сегодня было то, когда спросила Уорвела относительно прошлого, истории. Откуда ему знать? Он может стоять посреди битвы и не знать, что вообще что-либо происходит. Для него там нет никаких событий — одни только тенденции. Это статистическая миопия, болезнь, широко распространенная в нашей профессии.

— Я всего лишь хотела знать. Как все это работает. Он же воспринял все это слишком неадекватно. И вообще я удивлено, как быстро расходятся слухи.

Йосиф улыбнулся ей, протянул руку и коснулся плеча Киа-Киа. Она не восприняла этот жест как интимный — просто стерпела.

— Я наверно ужасно надоедливый, правда? — спросил Йосиф. — Я имею в виду, слишком тебе надоедаю всем этим.

Киа-Киа кивнула.

— Я имею в виду, кому, черт подери, какое дело до всего этого? Все должно быть сделано как с удалением нечистот, обучению детей чтению и всем подобным, но никто по-настоящему во все это не вникает.

— Я хочу вникнуть, — сказала Киарен. — Во всяком случае, мне было бы это интересно на высшем уровне.

— Выше, чем что?

— Повыше, чем простое вбивание информации о пенсиях в терминал.

— Можешь подняться выше хоть на пятнадцать уровней, но там такие же задницы.

— Я такой не буду, — заявила Киарен и только сейчас до нее дошло, что она говорит слишком громко. Неужто она и вправду желает признаться в собственных амбициях этому вот парню?

— А у тебя что, иммунитет от этих задниц? Любой, кто считает, будто может отдавать распоряжения относительно жизней других людей, уже становится задницей. — Йосиф рассмеялся, но на сей раз он показался девушке растерянным, он сделал такой жест, как будто бы попытался стащить маску со своего лица, но, как будто бы под нею уже была иная маска, лицо его сделалось легкомысленным и невинным одновременно, все признаки каких-либо мыслей с него испарились. — Я надоедаю тебе, — сообщил он.

— Ну как же ты можешь мне надоедать? Ты первый человек за три недели, заговоривший со мной о чем-то кроме статистики.

— А знаешь, все потому, что от тебя просто несет компетенцией. За неделю до того, как ты прибыла сюда, каждый услышал о твоих оценках на экзаменах в Принстоне. Довольно впечатляюще. И все мы заранее настроились тебя ненавидеть.

— Теперь ты говоришь «мы». Ты тоже являешься частью группы, разве не так?

Йосиф покачал головой, а его лицо вновь приняло серьезное выражение.

— Нет. Но совсем не так, как в твоем случае. Тебя они шугают потому, что ты лучше, чем они, они тебя просто боятся. Меня они гоняют, потому что для них я не заслуживаю даже презрения.