Пещера невольницы-колдуньи

— Нрана никто не видел в течение трех дней, затем он показался и снова исчез. В его дворце находятся какие-то странные люди. По виду наемники. Это странно. Правитель города никогда не пользовался их услугами. Поговорить с ними шпиону не удалось. Охрану этой части здания ведут беззаветно преданные королю «барсы», — доложил воин.

Мернепта задумался. В действиях врага было действительно что-то подозрительное.

— Хотеп! — Колдун сверкнул глазами. — Мне нужны самые точные сведения о наемниках. Пусть шпион выведает все, что возможно, а если удастся, убьет их.

— Будет исполнено, господин, — вымолвил сотник.

Архемон встал с колен, отряхнулся, взглянул на чудовищ. Мерзкие твари уже заканчивали трапезу. Обрывки одежды, оторванные конечности, забрызганные кровью тела существ… До холма доносился тошнотворный запах мяса и внутренностей. Демоны были ненасытны и с вожделением поглядывали на ряды солдат. Пришло время отправлять их назад. Радовало то, что чудовища быстро росли. Сейчас они достигали восьми локтей в высоту, и это не предел. Когда цепи спадут окончательно, твари станут непобедимыми. Берегись, Нран!

Подняв руку, Мернепта громко воскликнул:

— Демоны! У нас появился сильный враг. Одного из ваших собратьев он снова заключил в темницу. Если не хотите еще тысячи лет пребывать в забвении, готовьтесь к встрече с ним. Убейте его!

Воздух снова задрожал, уплотнился, на землю опустилась дымка. Фигуры огромных кровожадных существ медленно растворились в колдовском тумане. Пора было подумать и о защите. Здесь, в самом сердце древней земли, он, всесильный Архемон, воздвигнет горы, которые сможет увидеть лишь посвященный в тайну. А среди гор он, маг, спрячет тропу и пещеру, о которых даже посвященные знать не будут.

Став всесильным магом, Мернепта понимал это, он все же оставался человеком — существом из плоти и крови. Существом, которому надо есть и спать, которому надо прятать тело от зла стихий и сокровища знаний от жадности глупцов… И, значит, его тайна, его укрытие должно будет позаботиться обо всем: ему, повелителю мира, должно быть сытно и уютно, он должен быть защищен от любого бедствия и при этом свободен для любого деяния!..

Архемон надел капюшон и начал неторопливо спускаться с холма. Ноги слегка подрагивали. Каждый вызов чудовищ отнимал массу сил.

Но теперь у него будет место, где он сможет эти силы восстановить. Пусть демоны пируют над телами, пусть Нран заходится бессильной злобой в покоях, пусть! У него, будущего повелителя мира, с минуты на минуту появится убежище, которому предстоит в грядущем стать самой большой тайной и самой большой сокровищницей.

Ибо он, Архемон, совсем скоро станет единственным владыкой всего мира и всех его сокровищ.

Увы, как бы ни был умен стигарец, скольких бы тайн мира ни познал, одной, самой простой, он так и не разгадал. А тайна-то была до изумления проста — не следует мечтать о власти над миром. Ибо мир стоял сотни сотен лет до тебя и простоит еще сотни сотен лет. А вот ты, как бы силен ни был, так и останешься смертным. Ты можешь жить сколь угодно долго, но не всегда…

Свиток второй

Хамил Аль-Абдаллах, бей Маскара, стоял рядом с капитаном на носу новенькой шебеки. Он широко расставил ноги, чтобы сохранить равновесие на беснующемся ветру, ерошившем его длинные черные волосы. Бросив взгляд на нависшие едва ли не над самой головой мрачные грозовые тучи, гигант скрестил руки на груди. Беспечная улыбка кривила губы.

— Судно выдержит, ваша милость, — заметил Абдул, крепко сжимая штурвал мозолистыми руками.

— Пытаешься убедить меня или себя, Абдул? — бросил Хамил, не отводя глаз от горизонта. — Придется постараться. Шторм захватил нас слишком близко от островов. Здешние воды могут оказаться предательскими.

Шебека на миг поднялась на гребне волны и тут же ухнула вниз. Абдула отбросило к левому борту. Хамил успел схватиться за штурвал и выровнять курс. Его оглушительный смех пронесся по палубе, привлекая взгляды матросов. Абдул с мрачной физиономией снова перехватил штурвал. Темное облачное воинство надвигалось на них с неправдоподобной быстротой, изливаясь дождевыми потоками. Капитан отрывисто отдавал приказы, стараясь перекричать вой ветра. Хамил в это время устремился к бизань-мачте и стал помогать матросам укладывать тяжелые промокшие паруса. Шебека снова подскочила и резко скакнула влево, так что обшивка корпуса натужно заскрипела. Абдул понимал, что необходимо как можно скорее облегчить корабль, выбросив в море ценный груз, захваченный три дня назад на румийском торговом судне. Скрепя сердце он отдал приказ, и люди поспешили в трюмы.

Темные глаза Хамила раздраженно прищурились при виде матросов, бросающих за борт бочонки драгоценного вина и тяжелые рулоны бархата. Жаль, что Лейла не увидит богатых тканей. Он уже представлял удовольствие, с которым она гладит нежный ворс, улыбаясь брату.