Пещера Рыжего монаха

Чтобы выйти ко вторым воротам, Феде предстояло обойти монастырь справа. Он уже не раз проделывал этот путь, когда ходил на встречи с Василидом. Но то бывало днем. Чтобы не попадаться на глаза паломникам, Федя углубился в лес с намерением выйти к стене подальше от ворот. Под деревьями стоял густой мрак, и он пережил несколько неприятных минут, пока одолевал это расстояние. Невольно подумалось, что все страшное перестает быть страшным, когда ты не один. А сейчас он то и дело вздрагивал от звука собственных шагов и случайных шорохов.

За несколько минут он дошел до угла стены и свернул влево. Лес кончился, стало светлее: протянувшееся вдоль стены монастырское кладбище затенялось лишь группами кипарисов. Между стеной и кладбищем пролегла дорога. Следовало выбрать место, откуда можно было бы наблюдать за воротами.

Федя был лишен предрассудков, и все же перспектива укрыться среди могил не улыбалась ему. А что, если влезть на дерево? Обзор будет больше и вообще куда интереснее. Он тут же выбрал платан, высившийся неподалеку от ворот, и хотел было подобраться к нему, как увидел, что чья-то тень мелькнула среди могил. Он затаился, скрытый кустами, и стал следить за приближавшейся фигурой. Это не был ни призрак, ни оживший мертвец. Человек неслышным шагом прошел в нескольких метрах от Феди, в одной руке он нес лопату, другой придерживал перекинутый через плечо пустой мешок. Что-то знакомое почудилось Феде в его тощей невысокой фигуре.

Незнакомец перешел дорогу и направился вдоль стены. Он быстро прошмыгнул мимо ворот и, пройдя еще несколько шагов, перебросил через стену лопату. Перебраться следом за ней незнакомцу стоило превеликих усилий.

Теперь Федя действовал осторожнее: еще с минуту прислушивался и озирался по сторонам и наконец, осмелев, быстро пересек расстояние, отделявшее его от дерева.

Припав к стволу, Федя огляделся. Вокруг было тихо и безлюдно, только где-то рядом пискнула и завозилась разбуженная птица. Пожалуй, его никто не видел. Он полез на дерево и, найдя среди ветвей удобную развилку, устроился на ней. Для засады место оказалось идеальным: отсюда были видны не только ворота, но и большая часть монастырской, площади. Через просветы в ветвях просматривались кладбище и дорога. Глаза свыклись с ночью, и темнота уже не казалась беспросветной.

Погода стояла на редкость теплая. От влажной земли поднимались запахи прелых листьев. Да и вообще зимы, к которой привык Федя, здесь не было. Лишь однажды ночью, выйдя из дому, Федя увидел, как бесшумно, крупными хлопьями падает снег. Федя обрадовался ему как старому знакомому. Но наутро, когда все проснулись, о снеге и помину не было.

Монастырская площадь — главный объект наблюдения, была безлюдна. Несколько тусклых фонарей слабо освещали ее.

Теперь оставалось ждать. Феде доводилось слышать, что все воровские дела творятся под утро. Значит, еще долго ему здесь сидеть. Он стал думать о человеке с лопатой. Что он делал ночью на кладбище и зачем понадобилось ему тайком проникать в монастырь? Уж не занимался ли кто-нибудь из братии раскапыванием могил? О подобных случаях Феде приходилось слышать, но какой смысл грабить бедные монашеские могилы? Так и не найдя ответа на этот вопрос, он начал думать о сокровищах. Где же все-таки монахи собираются их спрятать? А что, если у них есть на примете пещера, которая, подобно пещере Аладдина, тянется на несколько километров в глубь горы? О том, что такие существуют на Кавказе, он где-то читал.

Вдруг ему пришло на ум, что не мешало бы в таком важном деле обратиться к помощи Тагуа. С таким человеком никакие трудности не страшны: и следопыт и оружие имеет.

И все же Федя не вспомнил бы о нем, если бы не одно обстоятельство. С недавних пор у него с охотником сложились особые отношения.

Однажды, возвращаясь домой, Федя увидел его неподалеку от калитки Тинат. Тагуа сидел на камне, привалившись спиной к забору, рядом на земле лежал большой сверток.

Тагуа поздоровался с ним как со старым знакомым.

— Садись, дадраа, — сказал он и подвинулся на камне, освобождая место.

Федя охотно сел рядом, но тут же смекнул, что надо пригласить охотника в дом: и законы гостеприимства этого требуют, и отец пусть знает, с какими бывалыми людьми его сын дружбу водит. Поэтому он горячо предложил:

— Зайдемте к нам, дядя Тагуа! Скоро папа придет, я вас познакомлю. Книжки свои покажу.

— Твой отец человек ученый, о чем ему с простым охотником толковать?

— Да он будет вам очень рад, я ему про вас рассказывал! А с хозяйкой вы, наверное, знакомы.

Тагуа помотал головой: