Пешка королевы

Криденс хмыкнул и покосился на меня, но промолчал.

Глупо было думать, что и еда отравлена, ведь я нужен был Повелительнице живым. И покорный, как и лорду Виета, но она не будет действовать так грубо. К тому же, мне не казалось, что Шериада опустится до такой мелочи, как яд.

Мне действительно стало лучше, Криденс был прав: аппетит вернулся, мигрень, наоборот, исчезла. Теперь меня мучила только усталость, настолько сильная, что лень было даже вилку с ножом держать. Я бы и не держал, если бы не вспыхнувший неожиданно яростный голод.

Криденс с улыбкой наблюдал.

– Что? – не выдержал я.

– Ничего. Хорошо, – его улыбка стала шире. – Аппетит есть – значит ты восстанавливаешься. А то пришлось бы тащить для тебя целителя из Нуклия. – Он зевнул, и я впервые заметил тени у него под глазами. – Прости. Я тоже устал. Вот денек сегодня, да?

А я вдруг вспомнил, что этот человек, то есть волшебник потерял сегодня отца, получил в подарок брата – в виде драгоценного камня – и стал главой нуклийского Дома. На самом деле ему впору было посочувствовать.

Снова я думал только о себе.

– Спасибо, Криденс. У тебя наверняка нет времени на меня. Ты же теперь лорд.

Криденс, удивленно поднявший брови, когда я заговорил, усмехнулся, скорее грустно, чем высокомерно.

– Если ты про землю в Нуклии, то там вряд ли вообще заметят смену владельца. Пока кто-то из семьи Виета стоит во главе Дома, беспорядков не будет. Почему, ты думаешь, королева оставила меня в живых? Она прекрасно это понимает.

Очень странно устроено общество Нуклия – на Острове, например, наследник обязательно столкнется с затруднениями, даже если завещание составлено по всем правилам и его никто не оспаривает.

Криденс снова зевнул и тихо продолжил:

– Сиренитти уже несколько лет подобное проворачивает. Она убивает неугодных лордов, оставляет в живых одного наследника – чем слабее, тем лучше, – а потом диктует ему свою волю. Дом Кроу, Литтек, те же Шэнь… Хотя Шэнь вообще не повезло, у них все привилегии отобрали. Их леди окончательно сошла с ума, это точно. Может, потому королева и оставила в живых обоих детей? Они сумели убедить Сиренитти в своей верности. Не знаю.

– А если ребенок? – вырвалось у меня. – Она всех убивает? Даже маленьких детей?

Криденс устало посмотрел на меня.

– Детей – нет. Это что-то вроде ее девиза: «Я не воюю с детьми». Говорю же, она оставляет самых слабых. А кто же слабее ребенка? Ему можно прислать опекуна из тех, кто верен. Сиренитти так и делает. Обычно опекун – человек, что просто унизительно. И получаются такие маги, как Шэнь. – Виета скривился. – Это давняя история, но у их леди был фаворит из людей. Раб, конечно. А поскольку дети леди Шэнь не интересовали, заботился о них он. У него даже имелась какая-никакая власть в поместье, пока леди не надоело, и она его не убила. Говорят, он общался с этим выскочкой, Лэйеном. Позор короны, принц! Леди Шэнь тоже так подумала и показала, как она относится к шпионам. Совершенно справедливо, я считаю.

Я подумал про Адель и поежился. В истории Острова, даже официальной, хватает переворотов и предательств, но нас, однако, сдерживает закон. Не могу даже представить, что творится в Нуклии, где правит одна лишь сила.

Криденс поймал мой взгляд.

– Что, все это слишком для тебя, Элвин?

– Почему ты так не любишь людей?

Криденс проводил взглядом единственного среди прислуживавших за ужином лакеев человека и пожал плечами.

– Не люблю? О какой любви может идти речь? Они не волшебники, они другие.

– Разве? – судя по урокам целительства, от людей волшебники отличаются только способностью колдовать. И все.

– Конечно. Они слабые, – убежденно заявил Криденс. – Они нужны только чтобы служить нам. А как иначе?

Я опустил взгляд. Мне было противно его слушать.

– Вы, из Средних миров, все сначала такие, – добавил Ворон. – Рассуждаете о своей морали, а на самом деле просто хотите, чтобы все было как вы привыкли.

– Ты не прав, Криденс. Как вы живете – так нельзя. Просто нельзя.

– Вот видишь. Все должно быть как привык ты, а не я. Ты такой наивный, Элвин, – Ворон улыбался. – Ты так думаешь, но это пока. Потом ты тоже привыкнешь и поймешь, что я прав.

Боюсь, презрение, которое я испытывал, отразилось во взгляде.

– Вряд ли.

– Говорю же, наивный, – Криденс улыбнулся. – Мне повезло. Ты бы ни за что меня не отпустил, если бы уже как следует освоился.

Он точно был прав в одном – мы совершенно друг друга не понимали. И вряд ли когда-нибудь поймем.

– Между прочим, Сиренитти передала, что ты можешь отдохнуть неделю здесь. Под моим надзором, конечно, – добавил Криденс. – Она также пожелала, чтобы я ответил на твои вопросы касательно магии. И чтобы ты не отстал в учебе. Поэтому куратор будет отправлять нам темы занятий, а твой надоедливый сосед – домашние задания по демонологии. И мы их вместе разберем.

– Угу. – При мысли о возвращении в Арлисс я снова почувствовал головную боль.

– Да ладно тебе, Элвин, вряд ли я окажусь хуже Байена, – рассмеялся Криденс, когда я поморщился.

– Угу.