Пески Марса

— Да. А вы сказали, что это против правил.

В первый раз за все время Норден смутился:

— Да, разумеется, против правил, но сейчас не обычный рейс, и вы, строго говоря, не пассажир. Я думаю, это можно устроить.

Гибсон ликовал. Ему так и не пришло в голову спросить Нордена, почему тот изменил свое мнение.

* * *

— Слушай, Джонни, — сказал Хилтон (он один звал Нордена по имени, все остальные величали его капитаном), — теперь уже ясно, в чем дело с давлением воздуха. Утечка не прекращается. Дней через десять начнется аварийное положение.

— А, черт! Что-то надо делать. Я думал, дотянем до Марса.

Норден расстроился. Крупные космолеты метеоритная пыль пробивала два раза в год. Обычно ждали, пока наберется несколько крошечных пробоин, но эта была покрупнее.

— Сколько времени тебе нужно, чтоб ее найти?

— В том-то и дело, — сердито сказал Хилтон. — У нас один-единственный детектор, а поверхность космолета — пятьдесят тысяч квадратных метров. Дня два, думаю. Была бы она побольше, автоматы бы сработали и сами бы ее нашли.

— Хорошо, что не сработали, — хмыкнул Норден. — Пришлось бы ему объяснять.

Джимми Спенсер, который всегда делал то, что не хотелось делать никому, обошел корабль раз двенадцать и нашел дырку через три дня.

Увидеть ее было нелегко, но сверхчувствительный детектор заметил, что вакуум около этой части обшивки не так пуст, как ему положено. Джимми пометил место мелом и с облегчением вернулся внутрь.

— Джимми, — спросил Норден, — а мистер Гибсон знает, что ты там делал?

— Нет, — сказал Джимми.

— Так-так. А как ты думаешь, ему никто не мог сказать?

— Не знаю. По-моему, если бы ему сказали, он бы это как-нибудь проявил.

— Так вот, слушай внимательно. Эта чертова дырка — прямо над его койкой. Скажешь хоть слово — шкуру сдеру! Ясно?

— Ясно, — сказал Джимми и улетел поскорей.

* * *

— Ну как? — покорно спросил Хилтон.

— Мы должны вытащить Мартина под каким-нибудь предлогом и поскорей залатать дырку.

— Странно, что он не услышал. Наверное, грохот был порядочный.

— Может, вышел куда-нибудь. Другое странно — как он не заметил сквозняка!

— Значит, не так уж сильно дуло. В конце концов, чего мы бьемся? Развели тут мелодраму. Почему бы не пойти и не сказать ему?

— Ах, почему? А разве хоть один из его читателей поймет, что это действительно не опасно? Так и вижу заголовки: «„Арес“ пробит метеорами».

— Ну, можно ему рассказать и попросить, чтоб он держал язык за зубами.

— Это нечестно. Ему, бедняге, и так не хватает материала.

* * *

Гибсон забыл, что здесь, на «Аресе», у скафандров нет ног, что в них надо просто сесть. Да и зачем ноги, если эти скафандры предназначались для космического пространства, а не для лишенных атмосферы планет? В сущности, это были просто цилиндры с двумя членистыми отростками по бокам, усеянные таинственными бугорками, предназначенными для включения радиосвязи, регулировки тепла, снабжения кислородом и управления небольшим ракетным двигателем.

Скафандры оказались просторные: можно было втянуть руку, чтобы нажать на внутренние кнопки и даже без особых усилий поесть внутри.

Бредли провел не меньше часа в воздушной камере, проверяя еще и еще раз, понял ли Гибсон назначение всех кнопок. Наконец наружный люк отодвинулся; Бредли выплыл, а за ним и Гибсон вместе с последними струями воздуха двинулся к звездам. Замедленность движений и полная тишина поразили его. С ужасающей неизбежностью «Арес» отступал назад.

Мартин погружался в космос — в настоящий космос, наконец, — и единственной его страховкой была тонкая разматывающаяся леска. Он никогда не испытывал ничего подобного, но все-таки ему показалось, что это уже было когда-то. Вероятно, его мозг работал с поразительной быстротой — он вспомнил почти сразу. В детстве, чтоб научить его плавать, его бросили в воду. Сейчас он снова очертя голову бросился в неизвестную стихию.

Он оглянулся. «Арес» был уже в нескольких сотнях метров, и расстояние быстро росло.

— Сколько у нас этой нитки? — испуганно спросил он.

Ответа не было, и он пережил жуткую секунду, пока не вспомнил, что надо нажать на кнопку микрофона.

— Километр примерно, — сказал Бредли, когда он повторил вопрос.

— А если она порвется? — спросил Гибсон скорее всерьез, чем в шутку.

— Не порвется. И вообще мы прекрасно можем вернуться при помощи наших ракеток.

— А если они откажут?

— Нечего сказать, веселенький разговор. Они откажут, если испортятся три устройства сразу. Не забудьте о запасном двигателе, а кроме того, на скафандре есть указатель. Он вас предупредит, если останется мало горючего.

— Нет, вы представьте! — настаивал Гибсон.

— Ну что ж, тогда придется просигналить и ждать, пока вас выудят. Не думаю, что они будут торопиться. Вряд ли человек, попавший в такую кашу, вызовет у них теплое чувство.

Что-то дернуло — нитка размоталась до конца.

— Далеко мы ушли от дома, — спокойно сказал Бредли.