Пески времени

Номера, которые сняли Миро и его люди, располагались в конце коридора. Аконья жестом приказал шестерым солдатам встать напротив одной двери и шестерым – напротив другой, и отдал приказ:

– Вперед!

Как долго он ждал этого момента! По сигналу полковника солдаты одновременно выбили двери и ворвались внутрь с оружием наготове. И в недоумении остановились, увидев смятые, но пустые постели.

– Рассредоточиться! Быстрее! Вниз! – в бешенстве заорал Аконья.

Солдаты принялись обыскивать мотель, не пропуская ни одного номера: вышибали двери, не обращая внимания на ошеломленных постояльцев. Хайме Миро и его людей след простыл. Полковник бросился вниз на поиски портье, но в холле никого не было, и на оклик ответа не последовало. Трус наверняка спрятался.

Один из солдат взглянул на пол позади стойки.

– Полковник…

Аконья подошел к нему. На полу лежал связанный портье с кляпом во рту. На его шее висела табличка: «Просьба не беспокоить».

Глава 24

Рубио Арсано с ужасом увидел, как бурлящие воды поглотили Лючию и понесли прочь, в мгновение ока сорвался с места и побежал по берегу реки, перепрыгивая через бревна и кусты. На первой же излучине он увидел, что тело Лючии приближается к берегу. Прыгнув в воду, он отчаянно поплыл к ней, борясь с мощным течением, но силы были неравны и Рубио почувствовал, как его утаскивает в сторону. Лючия находилась всего в нескольких футах от него, но ему казалось, что их разделяют мили. Сделав последнее усилие, он схватил ее за руку, и она чудом не выскользнула из его пальцев. Крепко сжимая запястье девушки, Рубио погреб к спасительному берегу.

Достигнув суши, он уложил ее на траву и упал рядом, с трудом переводя дыхание. Лючия не приходила в сознание и не дышала. Перевернув ее на живот, Рубио сел на нее верхом и принялся давить на легкие. Прошла минута, другая, и, когда он уже начал отчаиваться, изо рта Лючии хлынула вода и девушка застонала. Рубио мысленно произнес слова благодарности Господу и продолжил делать искусственное дыхание, пока не услышал слабое биение ее сердца. Девушка начала дрожать от холода, и он бросился к зарослям деревьев, нарвал целую охапку листьев, чтобы хоть как-то обтереть Лючию. Рубио тоже промок насквозь и замерз, но не обращал на это внимания, ужасно опасаясь за жизнь сестры Лючии. И вот теперь, когда он аккуратно обтирал ее обнаженное тело листьями, в его голове бродили непристойные мысли, ибо сестра Лючия была хороша как богиня.

«Прости меня, Господи, ведь она принадлежит тебе, и я не должен помышлять о подобных непристойностях…»

От нежных поглаживаний Лючия постепенно пришла в себя. Ей казалось, что она лежит на морском берегу с Иво, а его мягкий язык скользит вниз по ее телу. «О да, – шепчет она. – Вот так. Не останавливайся, caro[41]». Ее охватило невероятное возбуждение, а потом она открыла глаза.

Когда Лючия упала в реку, ее последней мыслью было, что она непременно умрет, но она осталась жива и теперь смотрела на своего спасителя. Она машинально обняла Рубио за плечи и притянула к себе. На его лице отразилось изумление, и он запротестовал:

– Сестра… Мы не можем…

– Ш-ш-ш!

Лючия накрыла губы мужчины в неистовом, жадном и требовательном поцелуе, ее язык проник в глубины его рта, и для Рубио это стало последней каплей.

– Ну же, – услышал он горячий шепот. – Быстрее.

Она с нетерпением ждала, когда Рубио избавится от мокрой одежды, и думала, что оба они заслужили награды.

Нерешительно придвинувшись к ней, Рубио пробормотал:

– Сестра, мы не должны…

Но Лючия пребывала не в том настроении, чтобы беседовать. Почувствовав, как их тела сливаются в неподвластном времени безрассудном ритуале, она отдалась на волю охватившим ее восхитительным ощущениям. Всего несколько мгновений назад она была на волоске от смерти, и от этого происходящее казалось более сладким и чувственным.

Рубио оказался на удивление умелым любовником: одновременно нежным и неистовым, а еще в нем чувствовалась ранимость, заставшая Лючию врасплох. Его глаза источали такую нежность, что у нее внезапно возник комок в горле. «Надеюсь, этого деревенщину не угораздило в меня влюбиться. Он так хочет доставить мне удовольствие. Когда в последний раз мужчина об этом беспокоился?» – подумала Лючия и почему-то вспомнила об отце. Интересно, понравился бы ему Рубио Арсано? И почему ей вообще пришло в голову этим интересоваться? Должно быть, сошла с ума: ведь он простой фермер, а она – дочь Анжело Кармина. Они совершенно разные и встретились лишь из-за дурацкого стечения обстоятельств.

А Рубио сжимал ее в объятиях и без конца повторял:

– Лючия, моя Лючия.

Блеск в глазах говорил о его чувствах красноречивее слов.

Он такой замечательный, думала Лючия и тут же себя одергивала: да что с ней такое? Почему она вообще допускает подобные мысли? Она скрывается от полиции и… Внезапно вспомнив о золотом кресте, она испуганно охнула. О господи! Как же она могла о нем забыть?

Она резко села:

– Рубио, я оставила там, у водопада, сверток. Не мог бы ты его принести? И мою одежду, а то холодно.

– Конечно. Сейчас принесу.