Песнь кецаля

“Наконец-то!” — обрадовалась брюнетка и с жаром ответила на поцелуй Ордоньеса. Какая разница, кто начнет первым?

Вдруг сильный толчок потряс твердь под ногами.

— Das ist alles Scheipe! — вновь выругалась Регентруда. — В чем дело? У вас тут часто земля трясется, когда люди целуются?

Ее взгляд случайно упал на каменного Тлалока. И она сама словно окаменела.

Изваяние оторвалось от своего постамента и медленно наклонялось к земле.

— Он падает! — слабо прохрипела девушка.

Странное дело. Она не могла сдвинуться с места. Как будто ноги приклеились к асфальту.

Совиные глаза и ощеренные зубы ягуара уже совсем близко. Жуткая морда закрыла все небо. Еще мгновение — и многотонная глыба расплющит ее.

Громкий гортанный крик протеста.

Резкий толчок в спину.

Труди стремительно отлетела в сторону и свалилась прямо на газон.

Снова сотряслась земля. Густое облако пыли накрыло поверженного Тлалока.

Баронесса фон Айзенштайн осторожно раскрыла глаза. Сначала левый, потом правый. Вроде бы все тихо. Все sehr gut. А где ее кавалер? Ага, вот он, ее бравый спаситель. В том, что это именно лейтенант толкнул ее, Труди не сомневалась.

Господи, да у него лицо в крови?!

Девушка проворно вскочила на ноги, напрочь забыв свою роль умирающей страдалицы. Подбежала к молодому человеку и впилась в него взглядом. Из неглубокого пореза на правой щеке парня сочилась кровь. К тому же все лицо Ордоньеса было испачкано пылью.

— Давай помогу!

— Пустяки, — отмахнулся блондин и попытался вытереть кровь, однако еще больше размазал ее. Так, что вся правая сторона его лица сделалась красной, а левая при этом чернела от грязи.

— Пусти! — настойчиво отвела его руку брюнетка. — Я сейчас вытру. Нужно обязательно продезинфицировать рану. А то еще заражение крови схлопочешь! Где это тебя так угораздило?

— Да вот, Тлалок поцарапал, когда падал.

— Я же говорила, сволочь!

— Отметина Цонкоцтли! — провизжал кто-то сзади.

Молодые люди обернулись.

В двух метрах от них стояла старая сморщенная индианка и трясущимся пальцем тыкала прямо в лицо полицейского.

— Как вы сказать? — на ломаном испанском обратилась к ней Труди.

Но старуха будто бы не слышала ее. Впав то ли в ступор, то ли в священный экстаз, она вновь и вновь повторяла одну и ту же фразу:

— Цонкоцтли! Знак Цонкоцтли!

— Представляешь? — смеялась брюнетка, когда, вернувшись вечером в гостиницу, рассказывала кузине о происшествии в парке Чапультепек. — Орет, как дура: “Печать Цонкоцтли!”

— И что было дальше?

— Да ничего! — с досадой отмахнулась Труди. — Откуда ни возьмись набежали легавые, стали приставать с расспросами: что да как. Ну, мой герой сунул им ausweis в нос, они под козырек. В общем, нас отпустили. Естественно, парк сразу же закрыли для посетителей. Хуан-Антонио меня и отвез в отель.

— Удалось выяснить, отчего упала статуя?

— Что-то там с креплениями. Проржавели, что ли…

— Странно, все это весьма странно, — задумчиво протянула Бетси.

— Чего тут странного? — удивилось пострадавшее чадо. — Обыкновенное дело. Нужно лучше следить за историческими памятниками. И вообще бардак тут у них везде, как сказала бы тетя Германгильда! Кстати, — спросила она вдруг, — ты случайно не знаешь, кто такой этот Цонкоцтли? А то у Ордоньеса я спрашивать постеснялась. Еще решит, что я совсем кретинка, ничегошеньки не знаю.

— Цонкоцтли? — переспросила Элизабет. — Как же, как же. Это еще один персонаж ацтекской мифологии. Как и твой приятель Тлалок.

— И ничего он не мой! — взвилась немочка.

— Цонкоцтли в переводе с ацтекского означает “желтоволосый”. Одна из ипостасей бога огня и вулканов Шиутекутли. Кстати, его изображали с лицом, раскрашенным наполовину красной, наполовину черной краской. Неудивительно, что старуха приняла твоего блондинистого приятеля с его окровавленно-перепачканной физиономией за воплощение Цонкоцтли.

— Странно… — хмыкнула Труди.

— Вот и я о том же.

— Откуда бы это неграмотной старухе знать древнюю мифологию?

Мисс МакДугал пожала плечами и засобиралась.

— Все! Мне пора на свидание с сеньором Васкесом.

— Я с тобой! — решительно заявила храбрая валькирия.

— Нет, — возразила Бетси. — Ты останешься дома. Во-первых, тебе и так сегодня досталось. Во-вторых, там, куда я иду, может быть опасно. В-третьих, если что, ты меня подстрахуешь. Немедленно дашь знать обо всем своему Ордоньесу. Пусть выручает.

— Ну, хоть проводить-то тебя можно? — сдалась кузина.

— Только до стоянки такси. Не дальше!

Они спустились вниз. Вышли на улицу.

Элизабет повертела головой, выискивая свободное такси.

Рядом с ними притормозил средней подержанности “ситроен”. Оттуда высунулась толстая отвратительная рожа и с пошлой ухмылкой спросила:

— Девочки, не желайт прокататься?

— Отвянь, козел! — врезала ему по-испански Труди. Англичанку только оторопь взяла.

— Откуда такое знание местного сленга?

— Зря я, что ли, вчера купила немецко-испанский разговорник в киоске возле рецепции? — скромно потупилось чадо. — Это у меня естественная реакция на нашу с тобой миленькую прогулку по Чапультепеку. Мало ли с кем здесь еще придется повстречаться…