Песнь кецаля

Только теперь Фриц заметил, что руки у его босса слегка дрожат, и от этого здоровяку стало совсем не по себе. Это напугало его еще больше, чем рассказ о бессмертных убийцах, неумолимо идущих по их следу.

— Но я не отступлю. — Встав с кресла, Адам с отвращением стянул рваный пиджак. — Я буду идти до конца, каким бы он в этой истории для меня ни оказался…

Спал Крюгер где-то до полудня.

Фриц, стараясь его не беспокоить, передвигался по гостиничному номеру преимущественно на цыпочках и даже отказался от послеобеденного прослушивания очередного альбома “Rammstein”.

Проснулся отважный охотник за артефактами свеженьким как огурчик. Осунувшееся было за ночь лицо снова порозовело, в глаза вернулся озорной блеск. На губах вновь играла высокомерная ухмылка. Даже кровоподтек на скуле посветлел.

— Герр Адам, вам уже лучше? — с надеждой спросил Думкопф. — Хотите, я закажу вам в номер обед?

— Нет, не стоит, — ответил Крюгер, сладко потягиваясь на роскошной кровати. — У нас есть дела поважнее.

— Например?

— Например, спустись в холл гостиницы и узнай, где можно проявить фотопленку, хотя мне кажется, что она не годная.

Схватив черный барабанчик, Фриц браво вышел из номера, рассчитывая проявить пленку в ближайшие полчаса, дабы еще больше поднять настроение своему боссу.

Выпив из графина на столе прохладной воды, Адам принялся за изучение найденной им в доме да Сильвы визитки.

Визитка была довольно обычной.

Принадлежала она некоему Мигелю Васкесу, как значилось на глянцевом прямоугольнике, коллекционеру древностей. Далее шел телефон и адрес этого, без сомнения, состоятельного сеньора.

— Мигель Васкес, — вслух произнес Крюгер. — Чего же ты хотел от да Сильвы? Может быть, золотое сердце Уицилопочтли?

Адам по-прежнему не верил в существование мифического артефакта. Ему казалось, что золотое сердце — это всего лишь приманка, предлог, с помощью которого мистер Джентри выманил Крюгера из Лондона, направив в далекую Мексику, пытаясь смешать карты некой третьей силе.

В существовании этой третьей силы Адам не сомневался. Он был уверен, что преследующие его загадочные убийцы к этой силе не имеют ни малейшего отношения. Их роль подобна его собственной — отвлекать.

Но отвлекать кого?

И главное, от чего отвлекать?

От золотого сердца, которого скорее всего не существует? Или от чего-то еще?

Ломая голову над этими неразрешимыми вопросами, Крюгер и не заметил, как в номер вернулся Фриц.

Толстяк просто сиял от радости.

— Двадцать один кадр засвечен, — браво отрапортовал он, — а остальные три вот…

И он протянул боссу три свеженькие фотографии.

На первых двух был сфотографирован симпатичный загорелый мужчина с щеточкой черных усов, пожимающий руку стоящему спиной к камере высокому старику. Хотя почему именно старику? Возможно, Адама ввели в заблуждение длинные-седые волосы незнакомца. В том, что обаятельный усатый мексиканец — покойный да Сильва, Крюгер не сомневался.

Затем он взглянул на третью фотографию…

Сначала Адам решил, что это фотомонтаж. На снимке было запечатлено золотое сердце Уицилопочтли, точно такое, каким его описывали в многочисленных легендах. Кровь в венах охотника за артефактами побежала быстрее.

Драгоценность была выполнена с потрясающей точностью. Древние ацтеки и в особенности жрецы хорошо знали анатомию человеческого тела. Неведомые мастера были, гениальны, украсив сердце россыпью рубинов, мерцающих на золоте, словно капельки жертвенной крови.

Немного придя в себя, Адам обратил внимание и на другие детали. Сердце покоилось в деревянном ящике, дно которого заполняли опилки, но не это было самым главным. Главным оказалось то, что ящик стоял на том самом ковре, под которым Крюгер обнаружил визитку Мигеля Васкеса.

Означало ли это, что Васкес успел приобрести у да Сильвы бесценный артефакт? Или его попросту украли, убив беднягу самым зверским образом?

Все эти вопросы пока не имели ответов.

Пока.

Не имели.

— А знаете, кого я сейчас в ресторане видел? — вдруг спросил Фриц со странным мечтательным выражением на лице.

— Ты был в ресторане? Толстяк смутился.

— Ну, я немного перекусил, пока мне проявляли фотографии.

— Ладно, — Крюгер спрятал фотокарточки в толстое портмоне, — и кого же ты там видел?

— Малышку Труди.

— Кого?

— Регентруду фон Айзенштайн. Мою давнюю знакомую.

— Ты с ней говорил?

— Что вы. — Фриц опустил глаза. — Я стесняюсь. Мы столько не виделись. Кстати, она там была не одна, а с какой-то красивой леди, наверняка англичанкой.

— Англичанкой? — удивленно переспросил Адам.

— Ну да, — подтвердил толстяк, — во всяком случае, мне так показалось.

— Они и сейчас там?

— Не знаю, — Фриц пожал плечами, — хотя все может быть.

Нервно накинув на плечи щегольской клетчатый пиджак, Крюгер направился к приоткрытой двери номера.

— А ну-ка спустимся и мы в ресторан. У лифта Адам остановился и внимательно посмотрел на помощника.

— Они точно тебя не видели?

— Точно.

— Ты уверен? Думкопф кивнул.

— В любом случае Труди бы меня не узнала. Во-первых, мы не виделись около трех лет, во-вторых, тогда я носил длинные волосы, эспаньолку и был значительно худее, чем сейчас.