Песнь Кобальта

Нахмурилась недовольно, губы поджала, пытаясь выкинуть чувство ненужное из груди. Какое ей дело до девиц синеглазых? Никакого! Абсолютно никакого!

Только сердце в груди недовольно ускорилось и успокаиваться не хотело никак.

Чтобы хоть как-то отвлечься, спросила сиплым голосом:

— Про какой портал она говорила? Про тот, через который в наш мир древние драконы проникли? Он ведь здесь, в Серых Пустошах?

Вэлл посмотрел на нее так удивленно, что поспешила пояснить:

— В книгах читала! Будто сначала черные и белые драконы в наш мир проникли через портал, что где-то здесь спрятан, а потом уж все цветные кланы появились, — смутилась под взглядом непонятным, пристальным, — что? Глупости это, да?

— Не глупости, — смотрел все так же пристально, не моргая, — все до последнего слова — правда.

Снова растерянно замолчала, не понимая, почему смотрит на нее так недовольно, словно жалеет о чем-то.

Неужели тоже решил, что зря сюда принес? Зря тайну Вар'шааны раскрыл не пойми кому, приблудной деревенской девчонке.

Отвернулась от него, к Пустошам свой взор обратив, будто интересно было. Хотя, на самом деле даже не видела ничего перед собой. Все мысли были заняты тем, кто позади нее стоял.

— Хочешь его увидеть? — предложил, и голос странно звучал, сдержано.

Конечно, хотела! Только настроение мирное, что между ними царило до появление

Динерры, испарилось. Напряжение какое-то появилось. И она настороженно в его сторону смотрела, и он замкнулся, отстранился от нее.

Проклятье! Зачем они вообще сюда сунулись? Лучше бы в городе остались, тогда бы драконицу эту не встретили! Сглотнула ком неприятный, что горло жег и дышать мешал, и произнесла все-таки тихо:

— Хочу.

Шорох раздался, и поток воздуха пошатнуться заставил, когда крыльями взмахнул, обратившись кобальтовым драконом. Молча забралась к нему на спину, села поудобнее. Вэлл тут взмыл в воздух и, стремительно набирая скорость, стал вглубь Пустошей продвигаться.

Дэниэль смотрела, как постепенно возделанные поля исчезали, уступая место бурой, потрескавшейся земле. Вроде влажно тут, дождем в воздухе пахнет, а из земли будто силы кто высасывает, делая ее непригодной для использования.

Вдали, у самого горизонта появилось что-то странное. Сначала маленькое, не больше камня придорожного, но чем ближе подлетали, тем больше становилось, принимая очертания устрашающие.

Подумала было, что утес одинокий, но потом поняла, что ошиблась. Два каменных рога высотой с Гейрион, а меж ними заключен портал. Не такой, как под землей, по которому до пустошей спрятанных добирались. Тот живой был, мерцающий, от него жизнью и смертью одновременно веяло, а этот портал другим был. Ни жизни, ни смерти, ни мерцания таинственного. Поверхность его была серой, словно корка, оставшаяся после высохшей лужи, паутиной трещин глубоких пошла. По периметру его кристаллы блеклые располагались. Ни на одной грани луч солнечный не играл. Тусклые. Пустые.

Сразу видно было, что не работает он. Заброшен. Обессилен. Бесполезен. Путь, через который когда-то драконы в этот мир проникли, больше не действовал и вряд ли есть сила, которая сможет его оживить.

Вэллиан несколько кругов вокруг портала погибшего заложил и в обратную сторону направился.

Странное ощущение в душе у нее царило после того, как в месте этом тихом побывала. Ни говорить не хотелось, ни спрашивать. Запустение это безжизненное горечью в душе отзывалось. Вроде все равно должно быть, а не получалось. Зацепила ее судьба и история кобальтового народа. И дело не только в драконе, на чьей спине сейчас восседала, и которому чувства неуместные все сильнее разгорались.

Снова скользили над полями и лугами, над деревнями, скрытыми от посторонних глаз. Несколько раз другие кобальтовые на пути попадались. Крылья разминали, утоляя свою жажду неба.

Также молча, погрузившись каждый в свои мысли, по каменным коридорам, через портал подземный вернулись обратно в Вар'шаану.

Вэлл больше не делал попыток взять ее за руку, не смотрел в ее сторону. От этого так тоскливо стало, что сама своих ощущений испугалась.

Тянулась к нему душа, ближе быть хотела.

Не понимала саму себя. Разве может быть вот так? Неправильно, непонятно. Разве может нравится тот, кого изначально чудовищем считала?

Сердце шептало, что может. Да и не чудовище это вовсе. Он своих защищал всегда, любой ценой. Это восхищало в нем и пугало одновременно, а еще надежда робкая звенела. Может и ей удастся когда-нибудь стать своей? Для него, для всех них? Только как? Сил у нее — кот наплакал, Ильфид на ее потуги жалкие не реагирует. Бесполезная! Если бы изначально от песни своей не отказывалась, не отталкивала ее всеми силами из-за страхов своих, то по-другому могло все сложиться!

Вот Тамилла бы точно справилась, если бы ее привезли в Вар'шаану. За ней кобальт охотно шел, подчиняясь любому желанию, не то, что за ней самой. Когда от усилий взмокнешь, а только ладони синеют, да пара капель синих на землю сорвется.

Слабая! По своей вине слабая!