Песнь крови

— Это что за хрен? — спросил Дентос.

Мертвец был невысок ростом, чуть повыше Френтиса, с рябым лицом и свежим порезом на щеке.

— Он истек кровью, — заметил Норта, обратив внимание на бледность покойника, и, разодрав рубаху, продемонстрировал колотую рану пониже пупка. — Возможно, это работа нашего маленького братца.

Ваэлин стащил с покойника плащ, и они осмотрели тело, ища хоть какие-то намеки на местонахождение Френтиса, но ничего не нашли, кроме размокшего трубочного зелья.

— Я бы сказал, что тут прошло пять лошадей, — сказал Каэнис, присев на корточки и изучая следы на глине у уреза воды. — Он упал с коня, когда они переправлялись через реку, так что с него сняли все ценное и оставили его истекать кровью.

— А я-то думал, разбойники люди благородные! — заметил Норта.

— Брат! — сказал Баркус, тыкая Ваэлина в бок и указывая туда, где Меченый деловито нюхал траву на берегу. Еще немного — и травильная собака вскинула голову и помчалась прочь вдоль берега реки. Ребята бросились следом. Пес снова остановился в нескольких сотнях шагов от стен города и принялся кружить возле глубоко врывшейся в землю колеи.

— Следы от повозки, — сказал Каэнис. — Его спрятали в телеге, чтобы провезти через ворота.

А Меченый уже несся дальше, к северным воротам. Городская стража махнула им, чтобы проходили. Стражники явно удивились, но спрашивать ни о чем не стали. Орденских не расспрашивают. Ваэлин ничуть не удивился, обнаружив, что Меченый привел их в южные кварталы.

Улочки были по большей части пусты, не считая обычного набора пьяниц и шлюх. Многие из них предпочли удалиться, завидев пятерых братьев Шестого ордена, несущихся следом за огромной собакой. В конце концов Меченый остановился и напряженно застыл, как он делал всякий раз, когда указывал след, если они охотились вместе. Его нос указывал прямиком на кабак, ютящийся в темном переулке. Если верить вывеске над дверью, заведение называлось «Черный вепрь». В окнах тускло горели лампы, слышался смутный ропот пьяного веселья.

Меченый зарычал. Негромко, но жутко.

Ваэлин опустился на колени, погладил собаку по голове.

— Оставайся здесь, — велел он.

Пес жалобно заскулил, когда они направились к кабаку, но послушался.

— И какой у нас план? — спросил Дентос, когда они остановились под дверью.

— Сперва я думал спросить, где Френтис, — ответил Ваэлин. — А потом, пожалуй, проверим, так ли хорошо нас учили, как нам кажется.

При виде братьев шумное веселье в кабаке мгновенно стихло. Чумазые, преждевременно состарившиеся лица уставились на них со смешанным страхом и осязаемой ненавистью. Мужчина за стойкой был широкоплеч, лыс и явно не рад их видеть.

— Добрый вечер, сударь! — приветствовал его Норта, направляясь к стойке. — Славное у вас заведение!

— Орденских тут не любят, — буркнул кабатчик. Ваэлин заметил, что верхняя губа у него блестит от пота. — Чо пришли? Неча вам тут делать.

— Не тревожьтесь, милейший! — Норта с размаху хлопнул мужика по плечу. — Мы не ищем неприятностей. Мы всего лишь хотели отыскать нашего брата. Того, который воткнул нож в глаз вашему хозяину пару лет тому назад. Будьте так добры, скажите, где он, и мы не станем убивать ни вас, ни ваших клиентов.

По толпе прокатился гневный ропот. Кабатчик облизнул губы. Его лысина теперь заметно блестела от пота. На кратчайший миг он стрельнул глазами вправо, потом снова уставился на Норту.

— Никаких братьев тута нет, — сказал он.

Норта улыбнулся своей самой ослепительной улыбкой.

— Умоляю, подумайте хорошенько! Кстати, знаете ли вы, что после того, как человеку вспороли брюхо, он может прожить еще несколько часов — в страшных муках, разумеется?

Ваэлин проследил направление мимолетного взгляда кабатчика, но не увидел ничего особенного, кроме переминающихся ног перепуганных посетителей да неметеного пола — если не считать чистого пятачка напротив очага, пятачка примерно ярд на ярд размером. Когда он вышел вперед, чтобы приглядеться поближе, из-за стола поднялся человек — широкоплечий, с разбитыми костяшками и ломаным носом: все признаки профессионального кулачного бойца.

— Ты куда прешь, а?..

Ваэлин, не замедляя шага, ткнул его в гортань, и громила, давясь, рухнул на грязный пол. Заскрипели вразнобой отодвигаемые стулья, гневный ропот в толпе нарастал. Ваэлин присел, изучая чистое пятно на полу. Это оказалась крышка люка. «Хорошо подогнана», — подумал он, проводя пальцами вдоль щели.

— Права не имеете! — завопил кабатчик, когда Ваэлин встал. — Приперлись сюда, бьете посетителей, грозитесь. Не имеете такого права!

Клиенты кабака взревели, выражая согласие. Большинство уже повскакивали на ноги, многие повытаскивали ножи и дубинки.

— Орденские ублюдки! — бросил один из них, размахивая ножом с широким лезвием. — Ишь, вперлись, как к себе домой! Мы вам спесь-то укоротим!

Меч Норты вылетел из ножен, размытый в воздухе, и мужик с ножом уставился на свои отрубленные пальцы. Нож со звоном упал на пол.

— Не надо с нами так разговаривать, сударь, — строго предупредил его Норта.