Песнь крови

«Аль-Гестиан… Король отдал королевскую стражу в руки отца Линдена…» Теперь Ваэлин жалел, что не повидался с лордом-маршалом в тот день, когда вручил брату Линдена его меч. Он дорого дал бы за то, чтобы прощупать настроение этого человека и узнать, не жаждет ли он мести. Если да, то опасения аспекта за судьбу невинных людей Кумбраэля вполне обоснованны.

Он обернулся к сержанту Крельнику:

— Проследите, чтобы люди берегли воду. Костров не разводить. Неизвестно, сколько придется здесь простоять.

— Есть, милорд!

Они ждали под грозовым небом. Люди сбивались в кучки, затевали игру в кости или метание ножичков: орденская игра пришлась по вкусу всему полку. Как и в самом ордене, метательные ножи сделались разменной монетой и знаком статуса среди солдат, хотя Ваэлин тщательно следил за тем, чтобы другие орденские традиции, такие, как воровство и драки за обедом, в их ряды не проникли.

— О Вера! Баркус, что это?

Дентос уставился на предмет, который Баркус достал из своего вьюка. Предмет был в ярд длиной, со спиральной железной рукоятью и обоюдоострым лезвием, которое сияло каким-то неестественным блеском в тусклом свете пасмурного дня.

— Боевая секира! — объявил Баркус. — Мастер Джестин помог мне ее выковать.

Глядя на это оружие, Ваэлин ощутил беспокойный ропот своей песни крови. Тревога была тем сильнее, что Ваэлину было известно про Темное сродство Баркуса с металлом.

— А рабочая часть из звездного серебра? — спросил Норта, когда они все столпились вокруг, разглядывая оружие.

— Разумеется. Но только лезвия. А рукоять полая, чтоб полегче была.

Баркус подкинул секиру в воздух, та несколько раз перекувырнулась и легла рукоятью ему в ладонь.

— Видали? Ею воробья на лету сбить можно! На, попробуй.

Он сунул оружие Норте. Тот несколько раз взмахнул им на пробу и вскинул брови, почувствовав, как легко лезвие рассекает воздух.

— Она как будто поет. Послушайте!

Он еще раз взмахнул секирой — и в самом деле, в воздухе повис тонкий, певучий звук. Ваэлин ощутил, как от этой ноты песнь крови зазвучала еще настойчивее, и невольно подался прочь. Живот скрутило тупой тошнотой.

— Хочешь попробовать, брат? — Норта протянул ему топор.

Лезвие секиры поневоле притягивало взгляд Ваэлина. Края лезвия лучились звездным серебром, а на плоской середине была выгравирована надпись.

— Ты дал ей имя? — спросил он у Баркуса, не беря секиру в руки.

— Бендра. В честь моей… одной знакомой женщины.

Норта прищурился, глядя на лезвие.

— Что-то прочесть не могу. Что это за письмена?

— Мастер Джестин говорит — древневоларские. Это у кузнецов традиция такая — они всегда надписывают клинки именно ими. Почему — не знаю.

— Воларские кузнецы считаются лучшими в мире, — объяснил Каэнис. — Говорят, это первый народ, который научился выплавлять железо. И большая часть секретов кузнечного мастерства идет именно от них.

— Ну все, братья, хватит забавляться, — сказал Ваэлин, охваченный желанием оказаться как можно дальще от этого оружия. — Приглядывайте за своими ротами. Позаботьтесь о том, чтобы солдаты не ухитрились потерять в походе ничего из тяжелого снаряжения.

Миновал час, прежде чем в воротах показался еще один отряд: двадцать конных королевских стражников, возглавляемых высоким рыжеволосым молодым человеком на впечатляющем черном скакуне. Ваэлин узнал безупречно подтянутого человека, что ехал рядом: то был капитан Смолен.

— Стройте солдат! — рявкнул Ваэлин сержанту Крельнику. — И поровнее! К нам гости королевской крови.

Он вышел вперед, чтобы приветствовать принца, в то время как полк проворно выстроился поротно и застыл навытяжку, подняв при этом густое облако пыли. Свита принца осадила коней, Ваэлин припал на одно колено и склонил голову.

— Ваше высочество!

— Встаньте, брат, — сказал ему принц Мальций. — У нас мало времени, не до церемоний. Вот! — он бросил Ваэлину свиток с королевской печатью. — Приказ для вас. Этот полк поступает под мое начало вплоть до дальнейших распоряжений.

Он оглянулся через плечо, и взгляд Ваэлина упал на сутулящуюся фигуру в первом ряду стражников: желтолицый человек с покрасневшими глазами и густыми бровями, который явно долгое время вел чрезмерно разгульную жизнь.

— С лордом Мустором вы уже знакомы, я полагаю, — сказал принц Мальций.

— Знаком. Милорд, примите мои соболезнования по поводу кончины вашего батюшки.

Если наследник Кумбраэля и услышал его соболезнования, виду он не подал — только неуклюже поворочался в седле и зевнул.

— Лорд Мустор будет сопровождать нас, — сообщил принц. Он окинул взглядом ровные ряды солдат. — Они готовы к походу?

— Вам стоит лишь приказать, ваше высочество!

— Что ж, не станем терять времени. Мы выступим по Северному тракту и еще до темноты будем у моста через Соленку.

Ваэлин наскоро прикинул расстояние. «Почти двадцать миль, и по Северному тракту, не той дорогой, которой пойдет королевская стража». Он оставил при себе ворох вопросов и почтительно кивнул.

— Хорошо, ваше высочество.

— Я отправлюсь вперед, разобью лагерь.

Принц одарил его мимолетной улыбкой.

— Вечером побеседуем. Вы, несомненно, рассчитываете получить объяснения.