Песнь крови

— Вам лучше забыть о нем, — сказал я госпоже Эмерен. — Эта одержимость вас погубит. Возвращайтесь домой, воспитывайте сына. Умоляю вас.

Я с ужасом увидел, что она плачет: слезы струились из глаз, хотя лицо у нее было совершенно каменное. Она ответила шепотом, но шепот был яростным, как всегда:

— Я не отступлюсь до тех пор, пока боги не призовут меня, и даже тогда я отыщу способ направить свою месть сквозь саван!

Глава первая

Он взял Плюя и поехал на запад, вдоль берега. Отыскал стоянку, защищенную от ветра высокой, поросшей травой дюной. Набрал плавника для костра, нарезал травы на растопку. Травинки высохли на морском ветру и занялись от первой же искры. Костер пылал высоко и ярко, искры светлячками летели в вечереющее небо. Вдали еще ярче светились огни Линеша, даже сюда долетала музыка и нестройный хор торжествующих голосов.

— И это после всего, что мы для них сделали, — сказал он Плюю, протягивая боевому коню кусок сахару. — После войны, после мора, после месяцев ужаса. Даже не верится, что они так радуются нашему уходу!

Если Плюй и понимал иронию, то выразил это, громко и недовольно всхрапнув и отдернув голову.

— Постой.

Ваэлин ухватил коня под уздцы и расстегнул уздечку, потом снял у него со спины седло. Избавившись от постылой ноши, Плюй легким галопом поскакал в дюны, взбрыкивая и встряхивая головой. Ваэлин смотрел, как конь резвится в волнах прибоя, а небо тем временем темнело, и яркая полная луна вставала, озаряя дюны знакомым серебристо-голубоватым сиянием. «Как сугробы зимней порой».

Когда последние отблески дневного света угасли, Плюй рысцой вернулся обратно и остановился на краю круга света, отбрасываемого костром, ожидая ежевечернего ритуала чистки и спутывания.

— Все, — сказал Ваэлин. — Наши дела окончены. Пора расставаться.

Плюй растерянно фыркнул, копнул песок копытом.

Ваэлин подошел к нему, шлепнул по боку и поспешно отступил, уворачиваясь от копыт: Плюй вздыбился, негодующе заржал, скаля зубы.

— Ступай, гнусная скотина! — заорал Ваэлин, бешено размахивая руками. — Прочь!!!

И конь умчался прочь, взметнув вихрь серебристо-голубого песка. Его прощальное ржание разнеслось под ночным небом.

— Ступай, ступай, мерзкая кляча! — с улыбкой прошептал Ваэлин.

Больше заняться было нечем, и он просто сидел, подбрасывая дрова в костер и вспоминая тот день на стене Высокой Твердыни, когда он увидел Дентоса, приближающегося к воротам без Норты, и понял, что отныне все пойдет не так. «Норта… Дентос… Двух братьев я потерял, и вот-вот потеряю еще одного».

Ветер слегка переменился и принес слабый запах пота и морской воды. Он прикрыл глаза, слушая слабый шорох шагов по песку. Человек шел с запада, не особо таясь. «А чего ему таиться-то? Мы же, в конце концов, братья».

Он открыл глаза, посмотрел на фигуру, стоящую напротив.

— Привет, Баркус.

Баркус плюхнулся на песок у огня, протянул руки к костру. Его оплетенные мышцами руки были голыми: на нем была только матерчатая безрукавка и штаны, ноги босые, волосы слиплись от морской воды. Единственным оружием при нем была секира, примотанная к спине кожаными ремнями.

— О Вера! — буркнул он. — Со времен Мартише так не мерз!

— Тяжело, наверно, плыть-то было?

— Ну да, нелегко. Мы успели отойти на три мили, прежде чем я сообразил, что ты меня надул, брат. И не так-то просто было убедить капитана корабля развернуть свою посудину обратно к берегу.

Он тряхнул головой, с длинных волос полетели капли воды.

— На Дальний Запад уплыл, с сестрой Шерин! Можно подумать, ты упустишь возможность пожертвовать собой!

Ваэлин смотрел на руки Баркуса и видел, что они совсем не дрожат, хотя холод был такой, что изо рта пар валил.

— Это было условие сделки, верно? — продолжал Баркус. — Нас отпускают живыми, а они получают тебя?

— И принц Мальций возвращается в Королевство.

Баркус нахмурился.

— А он что, жив?

— Я скрывал правду, чтобы вы все спокойно убрались из города.

Верзила хмыкнул.

— И скоро они за тобой явятся?

— На рассвете.

— Ну, значит, есть время отдохнуть.

Он снял со спины секиру и положил ее так, чтобы была под рукой.

— И как ты думаешь, много ли народу они пришлют?

Ваэлин пожал плечами:

— Я не спрашивал.

— Против нас двоих надо целый полк, не меньше.

Он посмотрел на Ваэлина и озадаченно спросил:

— А где твой меч, брат?

— Губернатору Аруану отдал.

— Бывали у тебя идеи и поумнее. Как же ты драться-то собираешься?

— Я не стану драться. Я отдамся в руки альпиранцев, в соответствии с королевским словом.

— Они ж тебя убьют.

— Не думаю. Если верить пятой книге кумбраэльского бога, мне предстоит убить гораздо больше людей.

— Ба! — Баркус сплюнул в костер. — Ерунда все эти пророчества. Суеверия богопоклоннические. Ты отнял у них Светоча, они тебя наверняка убьют. Вопрос только в том, сколько времени это займет.

Он встретился глазами с Ваэлином.

— Не могу же я просто стоять и смотреть, как они тебя схватят, брат!

— Уходи тогда.

— Я и этого не могу, ты ж понимаешь. Что я, по-твоему, мало братьев потерял? Норта, Френтис, Дентос…

— Довольно! — Резкий голос Ваэлина рассек темноту.

Баркус встревоженно, непонимающе отшатнулся.