Песнь крови

Следующие несколько дней были утомительными, но плодотворными — не в последнюю очередь благодаря тому, что Ваэлин работал при сестре Шерин. Нескончаемая процессия больных и раненых, тянувшаяся в двери, давала ему массу возможностей улучшить свои скромные навыки целителя, а Шерин стала делиться с ним своими знаниями, обучая его, как лучше зашивать рану и какие травы следует применять при головной боли или боли в животе. Однако вскоре сделалось очевидно, что ему не суждено перенять ее искусство: Шерин определяла болезни на глаз и на слух так уверенно, что это напоминало Ваэлину его собственное мастерство в обращении с мечом. По счастью, свои собственные навыки ему пускать в ход больше не приходилось: после первого дня уровень агрессии у пациентов заметно снизился. По южным кварталам разнесся слух, что в Доме Пятого ордена появился брат из Шестого, и большинство наиболее темных личностей, приходивших за лечением, благоразумно помалкивали и сдерживали свою склонность к насилию.

Единственным неприятным моментом во время пребывания в Пятом ордене было неослабевающее внимание со стороны прочих братьев и сестер. Ваэлин по-прежнему ужинал поздно вечером, вместе с сестрой Шерин, и вскоре они обнаружили, что к ним присоединилась стайка учеников, жаждущих послушать рассказы Ваэлина о жизни в Шестом ордене или о том, как он «спас сестру Шерин» — не прошло и нескольких дней, как эта история сделалась местной легендой. Как всегда, самой внимательной его слушательницей была сестра Хенна.

— А тебе разве не было страшно, брат? — спрашивала она, глядя на него расширенными карими глазами. — Когда этот огромный головорез хотел убить сестру Шерин? Тебя это не напугало?

Сидящая рядом с ним Шерин, которая до того стоически сносила это вторжение в ее трапезы, нарочно с громким звоном уронила нож на тарелку.

— Я… меня приучили обуздывать свой страх, — ответил Ваэлин и тут же осознал, как самодовольно это звучит. — Хотя, конечно, мне это удается хуже, чем сестре Шерин, — поспешно добавил он. — Она все это время оставалась абсолютно спокойной.

— Ой, да ее вообще ничто не волнует! — Хенна махнула рукой. — Так почему же ты его не убил?

— Сестра! — воскликнул брат Керлис.

Она потупилась, щеки у нее залились краской.

— Извините… — пробормотала она.

— Ничего, сестра, это неважно.

Ваэлин неуклюже похлопал ее по руке, отчего Хенна зарделась еще сильнее.

— У нас с братом Ваэлином сегодня было много работы, — сказала сестра Шерин. — Нам хотелось бы поужинать в тишине.

И, хотя она была никакая не начальница, ее слово явно имело вес: их собеседники немедленно разошлись по своим комнатам.

— Они вас уважают, — заметил Ваэлин.

Шерин пожала плечами:

— Может быть. Но меня тут не любят. Большинство братьев и сестер мне завидуют. Аспект меня предупреждала, что такое может случиться.

Судя по ее тону, ее это не особенно тревожило: Шерин просто констатировала факт.

— Быть может, вы слишком сурово их судите. Если бы вы больше с ними общались…

— Я здесь не ради них. Пятый орден — это всего лишь средство помогать людям, которым мне следует помогать.

— И места для дружбы тут нет? Ни единой души, которой можно было бы поведать тайные мысли, с кем разделить свою ношу?

Она опасливо взглянула на Ваэлина.

— Вы же сами сказали, брат: тут у нас все иначе.

— Ну что ж, может быть, вас это не радует, но, надеюсь, вы понимаете, что я вам друг?

Шерин промолчала. Она сидела неподвижно, не поднимая глаз от своей полупустой тарелки.

«Не такой ли была и моя мать? — подумал Ваэлин. — Быть может, она тоже испытывала отчуждение из-за того, что была очень способной? Может, и ей тоже завидовали?» Ему трудно было это представить. Он помнил дружелюбную, теплую, открытую женщину. Вряд ли она когда-то была такой закрытой и замкнутой, как Шерин. «Шерин стала такой из-за того, что происходило с ней там, за воротами, — осознал Ваэлин. — Там, в южных кварталах. Жизнь моей матери, наверно, была совсем другой». И тут он задался вопросом, который никогда прежде не приходил ему в голову. «А кем она была до того, как пришла сюда? Как ее девичья фамилия? Кто были ее родители?»

Озабоченный этими мыслями, он встал из-за стола.

— Спокойной ночи, сестра. Увидимся утром.

— Завтра ведь ваш последний день здесь, у нас, не так ли? — спросила она, подняв глаза на него. Глаза у Шерин, как ни странно, блестели ярче обычного. Можно было подумать, будто она плачет, хотя, конечно, это было совершенно немыслимо.

— Да, действительно. Но я все равно надеюсь успеть узнать что-нибудь еще, прежде чем покину ваш орден.

— Да…

Она отвернулась.

— Да, конечно. Спокойной ночи.

— И вам того же, сестра.

* * *