Песнь крови

Две или больше тысячи опытных всадников против тысячи двухсот человек пехоты. Соотношение не из лучших. Ваэлин оглянулся через плечо на дюны, надеясь, что над песком внезапно покажутся копья королевской стражи. Всадники, отправленные им к владыке битв, наверняка уже добрались до него, хотя Ваэлин сомневался, что Аль-Гестиан поспешит отправить помощь. Вражда владыки битв оставалась прежней, и глаза у него злобно вспыхивали каждый раз, как Ваэлин имел несчастье оказаться в его присутствии, вспыхивали тем же стальным блеском, что зазубренный крюк, который владыка битв носил теперь вместо руки. «Неужто он готов будет проиграть войну ради того, чтобы увидеть меня мертвым?»

Строй альпиранских всадников помедлил, блестя во мраке, выстраивая ряды перед атакой. Издали был слышен одинокий голос, выкрикивающий не то приказы, не то слова ободрения. Всадники откликнулись ему, в один голос взревев: «Шалмаш!!!»

– Это значит «победа», милорд, – сказал Джанрил. На верхней губе у него блестел пот. – «Шалмаш»… Мне в свое время доводилось встречаться с альпиранцами.

– Рад это слышать, сержант.

Альпиранцы пришли в движение, поначалу тронулись рысью, потом перешли в легкий галоп. Три шеренги надвигались ровным строем. На каждом всаднике была кольчуга, шлем с острым навершием и белый плащ. Их дисциплинированность впечатляла: каждый всадник оставался на своем месте, и строй надвигался с точно выверенной скоростью. Ваэлину редко доводилось видеть настолько вышколенную конницу: даже личная королевская конная стража вряд ли сумела бы двигаться так в бою, а не на параде. Когда всадники приблизились на две сотни шагов, снова раздались возгласы и сигналы труб, и всадники ринулись в атаку, взяв копья наперевес, подавшись вперед, пришпорив коней. Ровный строй распался, превратился в беспорядочную массу коней и стали и понесся навстречу полку, точно гигантский кулак в латной рукавице.

Нужды в новых приказах не было: Бегущим Волкам уже доводилось встречать атаку конницы, хотя и не настолько мощную. Первая шеренга шагнула вперед и метнула кальтропы как можно дальше, потом опустилась на колени, в то время как вторая повторила маневр, а потом и третья. Теперь земля перед ними была усеяна торчащими по все стороны металлическими шипами, которых надвигающиеся всадники миновать никак не могли. Первая лошадь рухнула в пятидесяти ярдах от их рядов, повалив вместе с собой другую, отчаянно визжа, с кровью на копытах. Всадники начали придерживать коней или тоже падать. Вдоль всего строя альпиранцев атака захлебывалась, лошади падали или вставали на дыбы от боли, движение замедлилось, однако инерция разогнавшихся коней продолжала нести их вперед.

Дентос, стоявший на дюнах позади них, верно рассчитал время и отдал приказ своим лучникам. С годами отряд лучников разросся до двухсот человек, и медлительные арбалеты давно уступили место орденским боевым лукам. Искусные и натренированные ветераны с первого же залпа уложили минимум пятьдесят всадников, а потом хлынул ливень стрел: лучники выпускали стрелы одну за другой, как можно быстрее. Под этим непрестанным дождем атака альпиранцев остановилась окончательно. Три гордых шеренги превратились в сумятицу колеблющихся копий и встающих на дыбы лошадей.

Ваэлин снова кивнул Джанрилу, и трубач сыграл три долгих ноты, означающих атаку всем полком. Ряды отозвались дружным ревом, и все четыре роты бегом ринулись вперед, нацелив алебарды на всадников. Многие из альпиранцев в гуще боя побросали копья и схватились за сабли, теперь к общему шуму присоединился еще и лязг стали. Ваэлин увидел Баркуса в самой гуще боя. Его ненавистная двулезвийная секира вздымалась и падала среди хаоса, рубя без разбору людей и коней. По левую руку Каэнис повел свою роту в обход, чтобы атаковать строй альпиранцев слева, тесня их вбок и не давая обойти полк с фланга.

Ваэлин наметанным глазом смотрел, как противники крушили друг друга, ожидая неизбежного момента кризиса, когда ход битвы будет переломлен и начнут одолевать свои либо чужие. Он уже не раз видел, как это бывает: как люди атакуют друг друга с яростью, которой, казалось бы, нет предела, и вдруг поворачиваются и обращаются в бегство, словно некий первобытный инстинкт сообщает им о надвигающемся поражении. Но видя, как альпиранские конники в белых плащах продолжают рубиться с Бегущими Волками, невзирая на растущие потери, под непрекращающимся ливнем стрел, Ваэлин интуитивно понимал, что здесь внезапного бегства ждать не приходится. Эти люди были решительны, дисциплинированны и, насколько он мог судить, готовы биться насмерть, если потребуется. Полк уничтожил уже многих, но Волки по-прежнему были в меньшинстве, и альпиранцы принялись теснить их с правого фланга, где рота брата Иниша начинала проседать под давлением. Всадники пробивались сквозь давку и рубили измученных пехотинцев. Лучники Дентоса продолжали обстреливать врага, но вскоре стрелы у них иссякнут, а у альпиранцев людей еще достаточно.