Песнь крысолова

Для попрошаек он был покровителем. Для местных криминальных авторитетов – коллегой, братом, плечом. Для полицейских ищеек – информатором, стороной, с которой они против воли считались. Для женщин и детей – отцом и защитником.

Или жуликом, вором, рабовладельцем.

Стоило увидеть Даду, как я поняла, что он будет просить с меня больше, чем выручку с попрошайничества.

В первый раз, когда он меня изнасиловал, я была настолько беспомощной, что не знала, как реагировать. Я говорила себе, что другого не дано. Если назад, то в приют. Если одной, то выживать только за счет Дады.

Было больно, и казалось, что часть моего тела становится мертвой. С каждым его проникновением я хотела покинуть эту оболочку полностью. Окружающий мир казался насильственной симуляцией, из которой не получается выйти.

Потребовалось меньше недели в лагере Дады, чтобы понять, что я выбрала дорогу, ведущую в никуда. Но от одной мысли, что придется вернуться в обугленный дом, где они умерли, а потом – в приют, мне становилось плохо. Настолько, что опять начинало рвать. Это стало реакцией на все, что я не могла перенести.

В третье изнасилование меня вырвало на Даду, и он избил меня до потери сознания. Я провела две недели в постели, и меня отхаживали его жены – многочисленные женщины без имени и личности, которые жили в этих слам-районах и были за это благодарны.

Благодарность. Единственное, что я должна была испытывать к Даде, но это чувство все не охватывало меня с головой, как других. Каждый раз, глядя на его массивное тело, мне хотелось блевануть, потому что я не желала контакта с ним. Я хотела, чтобы меня никто не трогал. Мне требовалось время, и я была готова попрошайничать вместе с ребятами по Алексе, Котти и другим вшивым местам, где мы получали наживу.

Так и было днем. Мы околачивались в «горячих» точках и клянчили деньги. Меня быстро научили, на кого смотреть. В первую очередь туристы: они таскают с собой много ценностей, их внимание максимально рассеянно. Особенно хорошо мы наживались на приезжих азиатах, которые обычно имели при себе много наличности: это делало их самой лакомой добычей.

Женщины с детьми. Иной раз я отвлекала детей игрушкой или сладостью. Они всегда ко мне тянулись. Родители хватались их и неслись следом, забыв про все. В это время Дануша и Лилак срезали им ремешки сумок, а то просто хватали все, что те впопыхах оставляли на скамьях.