Песнь крысолова

– А по-моему, только вам двоим.

Присаживаюсь напротив него и снимаю капюшон. Мне кажется, он что-то понимает о нас.

– Но охрану вы звать не будете, – утвердительно говорю я. – Вы тут сами – незваный гость.

Он выглядит насмешенным, но молчит, что уже хороший знак.

– Меня зовут Санда. Вы меня вряд ли знаете, но…

– Да отчего же… – вдруг возражает Новак, покручивая меж пальцами стакан, в котором звенят кубики льда. – Я знаю всех пташек Шимицу. Тем более Санду-крысолова.

– Как? – недоуменно вырывается у меня.

– Крысолов, – спокойно поясняет Новак. – Так вас прозвали дилеры. За заслуженный талант. Вы играете на дудочке, а за вами идут дети. И вы аккуратно доводите их до реки.

Это обсуждать некогда, хотя и любопытно. Я перехожу прямиком к делу:

– Мы в курсе Вальденбруха и… вашего ритуала. Нам нужна помощь, и если не вы, то никто не знает больше о том, что там творилось.

Новак подпер подбородок жилистой рукой, глядя на нас с непонятной улыбкой. В этот момент я не к месту стала гадать, сколько же ему лет. Моложавое телосложение не вязалось с усталыми глазами в окружении проступающих морщин.

– Это да. Даже твоя Шимицу не так осведомлена, как я, – неожиданно отбрасывает он формальности. – Да что там, она просто подражала. Кстати, пусть мальчик сядет. Ноги устанут.

Джей Пи охотно плюхается на пуф рядом с нами и таращится на Новака во все глаза.

– Послушай, Санда… Я не в курсе твоих дел, но знаю, что ты больше не часть бизнеса, – деловито продолжил он и перевел взгляд на Джей Пи. – И что тебе нужно… выкупленный подменыш, не понимаю? Тебе нельзя в Вальденбрух. Все, кто обернулся на полпути, плохо кончили. Орфей, Гильгамеш, жена Лота. Запрет оборачиваться – важный мифологический сценарий и часть любого ритуального цикла. Ты не из мира живых. За тобой – омут. Но тебя из него вытащили, отмолили, отплакали, заплатили за тебя цену… Даже крысолова наняли, чтоб ты жил, – со звенящей в голосе насмешкой продолжил Новак. – А ты хочешь все разрушить. Не смотри назад.

Воцаряется неприятная тишина, в которой отчетливо ощущается стук сердца Джей Пи. Он такой громкий и лихорадочный, что мы с Новаком кажемся по сравнению с ним мертвецами. Боязливо подросток обводит глазами помещение и растеряно заявляет:

– Мне не надо такой жизни. Я хочу все обратно сделать. И Михи верните. Это неправильно.

Новак с любопытством заглядывает в его лицо, и в его чертах проявляется что-то птичье.

– Мальчик, тебя выкупили, понимаешь? – чуть ли не по слогам интересуется он. – Ты имеешь право здесь находиться. Жизнь… это не то, что либо дано с самого начала, либо нет. Это то, что можно приобрести, и такие сделки – честные. Поверь мне, я знаю все законы по ту и эту сторону. А правильно или нет – условности твоей личной морали, но не объективной реальности.

Внезапно на Джей Пи накатывает необъяснимый психоз, чьи грани проступали, стоило только завести эту волынку про его право жить. Он резко приподнимается на пуфе и бьет ладонью по столу, сотрясая одинокий стакан. Новак с прежним спокойным интересом взирает на него уже снизу вверх и кажется заинтригованным.

– Заткнись! – орет в ярости Джей Пи. – Ты на моем месте не был и не проходил весь этот ад до откупа! Нужно быть конченым дебилом с памятью бабочки, чтобы забыть эти ощущения и поверить в собственное право жить после… после… зова Матери.

Он тяжело дышит в ярости, и возникает подозрение, что эта встреча не о прояснении положения дел, а о мести. Джей Пи явно очень долго искал виноватого, но своих родителей до конца обвинить не получалось. Теперь перед ним был тот, кто запустил эту цепь.

– А ты забудь, – почти ласково сообщил ему Анджей. – Сделай усилие над собой. Ты вернешься назад, и колдовство обратится вспять. Принц станет жабой. Спящая красавица провалится в кому прямо на свадьбе. А ведьма отодвинет заслонку печи и утащит за собой Гензеля с Гретель. Такие дела с этими сказками.

Джей Пи водружается на место, буравя оккультиста ненавистническим взглядом. Конечно, Новак издевается, но за этим проступает механизм этого странного дела.

– Расскажите нам, – вклиниваюсь я. – Что представляет из себя ритуал? Вы знаете, куда деваются подменыши, которых забрали в клинику? У нас есть… личные причины этим интересоваться.

Новак лениво поворачивает ко мне голову и замечает:

– Ты годами поставляла в клинику биоматериал и не задавала себе вопросов. Что сейчас – совесть взыграла? Впрочем, вижу, вы уже все для себя решили.

В этом он прав, нас с Джей Пи не остановить, и тут мы неожиданно спелись.

– Но мне не сложно рассказать, – неожиданно доверительно добавляет Новак. – Я в этом деле – уже третий лишний и никакой ответственности не несу.

Вблизи заметно, что под водянистыми глазами у него мешки, и он быстро теряет свою обманчивую юность. Этому человеку достаточно лет, и от своих знаний он перегорел внутри.