Песнь крысолова

– Я расскажу вам о принципе ритуала, – тихо заводит он. – В основе всего рабочая формула, которая выводится из понимания структуры людских желаний. У формулы есть определенное материальное воплощение, и еще нужен тот, кто верно ее составит. Ты загадываешь желание, а я нахожу в структуре дверь, отперев которую ты получишь, что хочешь. Дверей много. Все сущее – это сквозные входы и выходы, хлопающие створки, замки и ключи. Какие-то двери существуют издревле, к некоторым утеряны ключи, и ты подбираешь отмычки, а другие двери возникают каждый день сами. Я ищу двери и могу их отпирать. Чик, – он наглядно проворачивает в воздухе оттопыренным мизинцем, – и все, процесс пошел, а дальше несет ответственность тот, кто загадал желание. Это он имеет дело с тем, что за дверью. Мало ведь зажечь свечку на торте, надо ее задуть. Я объясняю, на каких условиях открывается их дверь. Затем создаю символический вход, и начинается перевод желаемого в материальное. Люди зовут это магией, чудом или, наоборот, абсолютным злом… Но правда в том, что вокруг нас сотни дверей, только не все могут их видеть. Нужно иметь… врожденный дар. Впервые я сделал это, чтобы Рихард Крупке осуществил свою мечту по излечению бесплодия жены. Медицина тут не очень преуспела. У его супруги были повреждены маточные трубы. Он сразу сказал, что готов на все. – Новак тонко усмехнулся с еле уловимым злорадством. – А раз так, я подобрал ему самую подходящую дверь. То, что за ней, зовет себя Матерью. У нее нет облика, она абсолютная суть. Я объяснил ему принцип взаимодействия с Матерью: ритуал инициации вернет его жене фертильность, у них появится ребенок. Это пока не их дитя, хотя она выносит его, услышит первый крик и найдет в его чертах свои. Но это болванка, которой нужно дать суть. Когда наступит цикл возврата, их ребенок начнет подавать знаки. Задача родителей – найти замену того же пола, дня и часа рождения и привести к порталу. Мать сама его заберет. Таков выкуп. После – ребенок их до конца жизни. Если выкупа не происходит, дитя убивает родителей и может навредить еще многим. Супруги Крупке сделали все, как я сказал. Мы создали дверь в их клинике, Вальденбрух. – Новак заговорщицки подмигивает нам. – Родилась дочь Агнесса. В возрасте семи лет ее начали изводить кошмары, после которых она ела сырое мясо, а однажды искусала до крови горничную. На ее место подобрали душевнобольную пациентку Вальденбруха, родившуюся в один день и час с дочерью главного врача. Мать не делает разницы. Ребенок есть ребенок. Она принимает всех. Ну, а Агнесса жива и здравствует по сей день за океаном. У нее уже есть свои дети.

Мы слушаем, одинаково вытянув головы. В глазах Джей Пи горит нешуточное напряжение, и он сопоставляет его рассказ с тем, что нарыл и подслушал сам. Пока выходит довольно точно.

– Санда, хочешь знать, как ты получала заказы? – вкрадчиво интересуется бывший дилер. – Шимицу имеет доступ к картотеке всех родильных домов. Она подбирает жертву по дате и времени рождения, пол тоже учитывается. Выбирает из целевой группы тех, кого легче всего украсть, учитывая их проживание и фактор среды. Затем отдает тебе.

– Как это вообще возможно организовать… что это за «магия»? – с плохо сдерживаемым скепсисом вопрошаю я.

– Скажем так, это не точные науки, но от них есть прок, – хмыкает Новак с туманным видом.

– Крупке решил сделать из этого бизнес.

– Не только он. Это и интерес «Туннеля». Я был его дилером. Клиника действительно занималась лечением детей до начала девяностых, но после первого волшебства Крупке решил перепрофилироваться, а «Туннель» помог ему в нахождении спонсоров, у которых были свои медицинские интересы.

– То есть это вы сказали, что можно поставить ритуал на конвейер? – звенящим голосом интересуется Джей Пи.

– Мельхиор, – не очень охотно делится Анджей. – Бизнесом занимается он, а меня больше интересовала практика. Крупке решил подсобить и резко сменил профиль клиники. Ее выкупили частные спонсоры, дольщики в бизнесе Мельхиора. Знаете ли вы, что раньше львиную долю дохода этого заведения составляли оккультные сделки? Не наркота, не оружие, не заказные убийства… То, сколько за это дерут, – цветочки по сравнению с суммами за ритуальные услуги. Так было. Пока я не ушел.

И Новак непонятно почему хохотнул.

– То есть… кроме вас никто не умеет отпирать двери.

– Пока никто. Хотя Шимицу жаждет научиться. Но у нее нет дара. Она не более чем великолепная интриганка.

– После вашего изгнания клуб должен был уйти в минус, – предполагаю я.

– Изгнания? – чуть ли не по слогам интересуется Новак, склонив голову. – Это так тут презентуется?

Похоже, теперь моя очередь делиться с ним общественным мнением.

– Вы подставили Мельхиора, так говорят.

Анджей издает неоднозначный смешок и только раздраженно поводит длинным, птичьим носом.