Песнь молодости

— Дао-цзин, у тебя еще нет опыта борьбы, борьбы жестокой, суровой, ты еще не понимаешь серьезности и трудности нашего дела… Итак, если в течение трех дней я не приду, тогда… — глаза его внезапно потеплели, — тогда сожги все эти листовки. А в дальнейшем… в дальнейшем, если только ты не потеряешь веры в наше дело и найдешь в себе силы стойко бороться за грядущее счастье, ты непременно достигнешь своей цели. Верь мне, Дао-цзин, коммунизм нельзя уничтожить, так же как нельзя уничтожить и сломить всех нас, борцов за его торжество! Возможно, мы с тобой еще увидимся…

Дао-цзин, не отрываясь, смотрела на него, изо всех сил стараясь осмыслить и запомнить каждую его фразу. Услышав последние слова, она вдруг поняла, что он имеет в виду, и застыла на месте. По щекам ее заструились слезы. «О, если бы я смогла найти какое-нибудь надежное место! — мелькнуло у нее в голове, — и надежно спрятать его там! Укрыть, не дать гоминдановцам его арестовать. Но где найдешь такое место?..» Она стояла в полной растерянности, пока, наконец, не вспомнила, что нужно уходить, не дожидаясь его нового напоминания. С трудом она заставила себя двинуться к выходу. И еще раз, совсем неожиданно для Дао-цзин, Лу Цзя-чуань остановил ее.

— Дао-цзин, — настойчиво проговорил он, — помни: тетушке Ли нужно передать все слово в слово. На улице будь осторожней. Заметишь, что кто-то идет за тобой, не возвращайся домой прямо… И последнее: не забудь попросить Юй Юн-цзэ задержаться.

— Сделаю все! — прошептала Дао-цзин и выбежала на улицу. Через мгновение она уже скрылась в темноте.

Одним духом Дао-цзин добежала до студенческого общежития. Разыскав Юй Юн-цзэ — он был у своего товарища Ли Го-ина, — она вызвала его из комнаты и тихо, но серьезно сказала:

— Сегодня вечером мне нужно уйти по делу, а ты побудь здесь, хорошо?

— По какому делу? И почему я должен быть здесь, а не ждать тебя дома? — Юй Юн-цзэ недоверчиво сощурил маленькие глазки.

Дао-цзин не знала, что отвечать. Она считала, что ничего не должна скрывать от своего мужа, тем более, если это касается такого важного дела. Дао-цзин наклонилась к уху Юй Юн-цзэ и шепотом проговорила:

— Юн-цзэ, помнишь Лу Цзя-чуаня? Так вот: за ним увязался сыщик, и Лу укрылся у нас. Ты задержись здесь подольше. А я схожу к одному человеку: меня Лу Цзя-чуань попросил.

Юй Юн-цзэ в изумлении застыл на месте. Так вот оно что! В эту ясную, наполненную ароматом лета ночь она назначает свидание другому… И еще просит собственного мужа не возвращаться домой…

Он зло прищурился, помолчал, затем проговорил сквозь зубы:

— Оказывается, тебя ждет любовник! Только дом пока мой — и я в него вернусь!

Юй Юн-цзэ стремительно бросился в комнату и с шумом захлопнул за собой дверь.

Гнев, разочарование и презрение острой болью отозвались в сердце Дао-цзин. С минуту она неподвижно стояла в темном коридоре. Ей хотелось побежать за Юй Юн-цзэ, объяснить ему все, но перед ней вдруг встал образ Лу Цзя-чуаня, и она тут же успокоилась. Стиснув зубы, энергичным движением Дао-цзин отбросила со лба короткие черные волосы, на лице ее снова «появилось прежнее решительное выражение. «Идти! Скорее! Что с ним говорить — только время зря терять!»

Разыскав тетушку Ли и передав ей все, что просил Лу Цзя-чуань, Дао-цзин вышла на улицу, наняла рикшу и поехала домой. На сердце ее было тревожно.

Было уже за полночь, свет в комнате не горел. Дао-цзин дрожащей рукой повернула выключатель и сразу поняла: Лу Цзя-чуаня нет. Юй Юн-цзэ лежал на кровати и вызывающе смотрел на нее. Не обращая внимания на его настроение, Дао-цзин быстро спросила:

— Ты когда вернулся? Где Лу Цзя-чуань?

— Я не принимал на себя обязательства охранять твоего драгоценного друга! Откуда мне знать, куда он делся?!

— Не думала я, что у тебя хватит совести… Послушай, если этой ночью Лу Цзя-чуаня арестуют, виноват будешь ты. Ты предал его!

Дао-цзин сама не знала, как у нее вырвались эти слова: она была так зла на Юй Юн-цзэ, что в эту минуту он казался ей врагом.

Юй Юн-цзэ вскочил с кровати. Он резко переменился в лице и с затаенной усмешкой произнес:

— Пока еще я до этого не дошел. Но если кто-нибудь захочет отнять у меня жену, то… я сделаю все, чтобы этого не случилось.

Оба были бледны.

Дао-цзин постепенно успокоилась: во что бы то ни стало нужно было узнать, куда ушел Лу Цзя-чуань. Подавив в себе гнев, она сбавила тон:

— Юн-цзэ, все твои страхи напрасны: никто не собирается отнимать у тебя жену. Лучше скажи мне, куда пошел Лу Цзя-чуань? Это очень важно!

— Он ушел в одиннадцать, как только я вернулся. — Юй Юн-цзэ развел руками и криво улыбнулся. — Разве он может оставаться с таким отсталым человеком, как я? Как увидел меня, тут же ушел. Можешь успокоиться: у меня есть совесть, и я еще не дошел до того, чтобы быть предателем!

Дао-цзин не знала, радоваться ей или огорчаться. Ее успокаивало то, что Лу Цзя-чуаня не арестовали у нее. И все же она не сумела оставить его у себя… Его могли схватить на улице. Если это так, виновата все равно она!