Песнь надежды

Джилли вспомнились частые оживленные беседы за круглым столом в Энкантадоре: и Тори, и Рис высказывали свою точку зрения и требовали того же от людей, принимавших участие в разговоре. При этом темы могли быть самыми разнообразными: от политики, книг, музыки, искусства, экономики и архитектуры до местных новостей. Обсуждали даже то, что в Англии считается несколько щекотливым. Джилли прониклась искренней любовью к таким вечерам за круглым столом. Неудивительно, что, возвращаясь из очередной поездки в Техас, Джилли зачастую шокировала чопорное английское общество своей раскованностью. Леди Агата не раз проклинала американское влияние, говоря, что эти люди не имеют ни малейшего представления о правилах, существующих в обществе, которым все должны следовать. И теперь девушка игнорировала эти правила, не стесняясь сделать знак лакею вновь наполнить ее бокал. Подчиниться надуманным требованиям света означало лишиться шанса на выполнение самого сокровенного желания, а рисковать этим она не хотела.

Случайно поймав на себе взгляд Рейфа, Джилли почувствовала, как учащенно забилось ее сердце. Но юношу отвлекла соседка, и хрупкая связь нарушилась.

«Скоро, – повторяла, как клятву, Джилли, потягивая темно-красное вино и наблюдая за выразительными движениями сильных рук Рейфа, – он станет частью ее самой, весь, без остатка».

– Да, мистер Джексон Смит, – попросила девушка с любезной улыбкой, – пожалуйста, расскажите еще что-нибудь об охоте на тигров.

* * *

Джейсон Кинсфорд терял самообладание. Ему не удавалось завоевать расположение этой костлявой художницы, целиком поглощенной разговором с хозяйкой дома. То, что последняя была занята, делало и ее недоступной для его ухаживаний. Эти коварные особы так увлеченно болтали друг с другом, что совсем забыли о его существовании. Да как они смеют так нагло его игнорировать? Окажись он сейчас в Лондоне, там нашлось бы немало женщин, которые выполнили бы любые его желания. Вместо этого приходится развлекать глупую корову, сидящую рядом. Глаза женщины говорили о многом, и Кинсфорд решил, что та не прочь поразвлечься.

Вкрадчиво улыбнувшись, Джейсон уронил полотняную салфетку и, нагнувшись за ней, стал поглаживать ногу соседки. Несколько секунд спустя она легонько сжала руку ловеласа и тихо засмеялась, прикрыв рот салфеткой и опустив глаза. Господи, все оказалось так просто!

– Мы должны встретиться, – зашептал Кинсфорд. – Вы не можете отказать.

Женщина снова рассмеялась.

– Где? – спросила она возбужденно.

– В конюшне.

«Именно там место этой корове», – подумал Кинсфорд.

– Когда?

– После обеда.

– Я должна быть осторожной, – нерешительно заметила соседка.

– Конечно, любовь моя. Никто и не заметит нашего исчезновения.

Кинсфорд вовсе не хотел, чтобы такого рода огласка спутала его карты и помешала заняться мисс Дейсер. Слишком ценным трофеем была девчонка, да и источником дохода тоже.

Удовлетворенный тем, что теперь не придется коротать вечер одному, Кинсфорд выпил пятый бокал вина и сделал знак наполнить его вновь. Он был уверен, что его новая знакомая уже размышляет о том, какой чести удостоилась и как станет рассказывать приятельницам, что отдалась единственному и неповторимому Кинсфорду. Что же, это хоть как-то оживит болото, в котором она прозябает.

Ненасытный взгляд самоуверенного ловеласа снова обратился к Джорджине Дейсер. От одной мысли, что есть шанс прибавить ее к своей коллекции, становилось жарко.

Мужчина облизал губы. У намеченной жертвы не оставалось шансов на спасение.

* * *

Джорджи заметно нервничала, зная, что причиной этого был не спускавший с нее глаз Кинсфорд. В его пристальном взгляде ощущалось что-то холодное. Зябко поежившись, девушка поплотнее укуталась в шелковую шаль.

– Я рада, что вы с леди Джиллиан надели мои подарки, – заметила Марина Алленвуд, легко касаясь руки художницы. – Я знала, что вам понравятся эти шали.

– Вы очень тонко чувствуете свет, Марина. – По просьбе леди Алленвуд Джорджи стала называть ее по имени. Такое обращение могло показаться странным после столь непродолжительного знакомства, но девушка чувствовала себя в обществе хозяйки так легко, словно их дружба продолжалась уже несколько месяцев. Художнице льстил интерес Марины к ее работе. У нее не было друзей, кроме Джилли, Тони и Мэг Эшли. – Я восхищена тем, – прибавила девушка, – как сочетается цвет вашего платья с камнями на украшениях.

– Вам нравится янтарь? Русские считают, что этот камень приносит удачу.

– Вы позволите мне нарисовать вас в этом цвете? Марина улыбнулась, ее голубовато-зеленые глаза заблестели.

– Я была бы на седьмом небе, если бы вы втиснули меня в свой напряженный график.

– Это будет осень, – задумчиво произнесла Джорджи, изучая лицо леди Алленвуд. – Я вижу вас в окружении золотых красок осени.

– Я в вашем распоряжении, моя дорогая, – мягко ответила Марина.

– Хорошо, буду на это рассчитывать.

– Детали мы можем обсудить в любое время, когда вам будет удобно.

– Так как утром мне нужно уезжать в Лондон, я дам знать, как только немного освобожусь. Мне еще предстоит закончить несколько работ…