Песнь Шеша (СИ)

сли оборотни и хотели сбежать, то у них бы ничего не вышло. Понимая, что этот бой станет для них последним, а союзнические силы ринуться потом по Тьялирру вглубь герцогства, а там и до Мандебура подать рукой, решили умереть достойно. Они сами расчистили поле, убрав все деревянные постройки, и выстроились в боевые порядки. Что ж, их всех ждет большой сюрприз, потому что боя сегодня не будет или мне придется лично спалить часть тех, кто хочет повоевать.

Не заметить такую крупную красавицу как я, не могли и надо отдать должное, никто не запаниковал. Первым на меня обратила внимание сотня Эстридсена, находящаяся рядом с личным отрядом Тифона, хмуро вглядывающегося вперед. И только потом меня увидели все остальные. По стройным рядам пронесся дружный вздох изумления, что со стороны моих соотечественников или людей короля, так и со стороны двуликих. Моя сотня начала выкрикивать приветственные слова, думая, что мое появление это хороший знак, мол, я посланница огненноглазого Шеша, который вдруг решил вспомнить про своих детей.

Повинуясь торжественному моменту, вперед, на мощном вороном коне в богатом попоне, выехал сам правитель Падших Тифон. Он был облачен, как и все драконы в черные доспехи и держал в руке штандарт рода. С противоположной стороны, без шлема, в простой кирасе не самой лучшей работы, сжав челюсти так, что скулы побелели, выехал Рогнар. Наверное, он единственный, кто не смотрел в мою сторону. Он знал, что я должна была снять многовековое проклятие с драконьего племени. И догадывался, что именно я сейчас кружу над полем и ищу место для посадки.

Где-то внутри неприятно кольнула обида, но я быстро заставила ее замолчать. Он ведь тут совершенно не при чем: оборотень не знает, что меня похитили, что мой уход не был добровольным. Наверное, он сейчас думает, что я добилась, чего так хотела и вернулась к деду под крыло. Взревев от негодования и злости на абсурдность происходящего, я спикировала вниз, приземлившись аккурат между командирами двух армий. Кони испуганно шарахнулись от меня в стороны, но мужчины все же сумели кое-как привести их в чувство. Чтобы скрыть свое замешательство и попытаться отыграть хоть что-то в свою пользу, Тифон поднял свободную руку вверх, надменно произнес, усилив голос магией, чтобы его речь слышали все, хотят они того или нет.

— Приветствую тебя, посланник огненноглазого Шеша и я бесконечно рад, что он, наконец, решил явить нам свою волю. Мы так долго этого ждали, думали, что он навеки покинул нас! Верные ждущие его дети, сделают все, что оправдать его доверие!

А рад ли? Что-то сомневаюсь! В любом случае меня и правда можно пусть и с натяжкой, но считать посланницей Шеша и на этом можно сыграть так, что Тифон не сможет отвертеться! Правда я ещё не решила, чего именно хочу в итоге добиться и что надо сделать с Великим Князем. Но оставлять его во главе племени, чтобы все окончательно погибли, я не имела права.

— Сейчас как явлю, не обрадуешься, — мрачно заявила я, подняв небольшой ветерок.

Очень хорошо, что мне не надо было ничего делать со своим голосом, он от природы и так был громким. Тифон не понял, что находился лишь на волоске от справедливого приговора. А я сосредоточилась на внутренних ощущениях: сейчас мне нужнее облик человека, драконом вести переговоры можно, только если я собиралась это делать с позиции силы.

По законам подлости, смена ипостаси обратно в миловидную женщину, происходила ещё болезненнее, чем в дракона. Меня скрутило так, что я припала к земле, а когда нашла в себе силы разогнуться и принять вертикальное положение, у меня уже было человеческое тело. Что начало твориться на поле, когда очевидцы поняли, что это не видение и перед ними действительно беглая княжна Цуринген! Оборотни зашептались, не зная как реагировать, по их мнению, я должна была бежать как можно дальше от вынесенного приговора, раз уж удалось вырваться.

Первым сориентировался Тифон, вот уж кто здесь истинный правитель, его просто так врасплох не застанешь:

— Вивиана, ты жива? Крылья, в таком виде, как…

Видимо, я немного не рассчитала свои силы, потому что с непривычки меня начало шатать из стороны в сторону, да так, что чуть не упала, если бы ко мне не спрыгнул Рогнар и не удержал за талию. На глазах у всех, мужчина поднял меня на руки и, прижав к себе, понес к коню.

— Теперь тебя захотят убить только потому, что ты посмел ко мне прикоснуться, — весело шепнула я кнезу, но тот и ухом не повел.

— Ты сама свалилась ко мне в руки, так что отпускать такую драгоценную ношу я не намерен.