Песни южных славян

Пьют вино у кнеза Богосава[344]Радивой[345] со Стариной Новаком[346]Над рекой студеною, над Босной,А когда подвыпили юнаки,Спрашивает Богосав Новака:«Старина Новак, мой брат по богу,Мне скажи правдиво — что за диво,Почему ты, брат, ушел в гайдуки?Иль беда заставила какаяПо лесам да по горам скитаться,Ремеслом гайдуцким заниматься,Да под старость, да в такие годы?»Старина Новак ему ответил:«Побратим, ты спрашивал по правде,Я тебе по правде и отвечу.Я ушел в гайдуки поневоле.Может, помнишь ты еще и знаешь, —

Смедерево[347] строила Ирина[348]И меня заставила работать.Я три года строил этот город,На своих волах возил три годаКамни и деревья для Ирины.И за эти полные три годаНи гроша она не заплатила,На ноги не выслужил опанки![349]Я простил бы этот грех Ирине;Но как Смедерево-град воздвигла,Стала строить крепостные башни,Золотила окна и ворота,Вилайет[350] налогом был обложен,По три литры[351] золота налогу,Триста, побратим, дукатов с дома!Кто богаты, отдали дукаты,Заплатили и спокойно жили.Я же, кнез, был бедным человеком,

У меня дукатов не водилось.Взял тогда я свой тяжелый заступ,Взял я заступ и ушел в гайдуки.Мне не захотелось оставатьсяВ государстве проклятой Ирины.Я добрался до студеной Дрины,[352]Перебрался в каменную Босну,А когда дошел до Романии,[353]Повстречал я там турецких сватов,Что с невестой ехали турчанкой.Вся-то свадьба с миром проезжала,А жених турецкий задержался,Видно, не хотел проехать с миром.Жеребца гнедого он направил,Выхватил трехвостую нагайку,А на ней латунные три бляхи,И меня он по плечам ударил.Трижды турка заклинал я богом:

«Я прошу тебя, жених турецкий,В удальстве своем ты будь удачлив,Веселись ты на счастливой свадьбе,Проезжай своей дорогой с миром,Видишь сам, что человек я бедный»Не желает отвязаться турок,И меня он снова хлещет плеткой.Хоть ударил он меня не сильно,Но зато я сильно рассердился,Размахнулся заступом тяжёлымИ легонечко ударил турка.Так тихонько я его ударил,Что с коня жених свалился наземь.Я тогда его ударил дважды,А потом еще ударил трижды,Бил, пока с душой он не расстался.Я обшарил у него карманы,Три кисы с деньгами там нащупалИ к себе за пазуху засунул.

Отпоясал я у турка саблюИ к себе покрепче припоясал,В головах его поставил заступ,Чтобы турки тело закопали,Сел я на коня его гнедогоИ к горе поехал Романии.Видели все это сваты-турки,Но догнать меня не захотели,Не хотели, видно, не посмели.Сорок лет с того дня миновало,Я к горе привыкнул РоманииБольше, брат мой, чем к родному дому.Знаю я все горные дороги.Жду купцов сараевских в засаде,Отбираю серебро и злато,Бархат и красивые одежды,Одеваю я себя с дружиной.Научился я сидеть в засаде,Гнаться и обманывать погоню,Мне никто не страшен, кроме бога».